Кирилл Громов - Специалист по маркетингу

Громов Кирилл

Специалист по маркетингу

Глава первая о том, как всё начиналось.

Вообще-то, по профессии я специалист по маркетингу. Мои родители всегда хотели видеть меня представителем престижной и, конечно же, высокооплачиваемой профессии. Наверное поэтому их радость не знала границ, когда я успешно закончил экономический факультет Российской Экономической Академии имени Плеханова и продолжил семейное дело. Что самое приятное радость моих родителей не знала границ настолько, что они сами того не заметив совершили самую большую ошибку в своей жизни, а именно отправили меня на три месяца на Терру-Веррану-Лоцу - самый большой в Старом свете оплот порока и разврата, официально именующийся "...чудесной планетой с прекрасными климатом и идеальными условиями для отдыха и развлечений:". Я, однако, задержался там на целых три года, так и не подумав вернуться домой или хотя бы дать о себе какую-нибудь весточку. В конце концов у моих родителей оставалась горячо обожаемая дочурка, моя сестра Оксана. Я же за то время, что провёл на Терре, научился красть произведения искусства, ювелирные изделия и редкие ценные вещицы из любых музеев и частных коллекций лучше всех в Новой Галактике. Сейчас я не жалею ни о чём, кроме одного. До сих пор не могу смириться со смертью моего любимого наставника Саусоро Кимаче. Этот старый японец сумел научить меня всему: как воровать, как драться, как жить, как любить(женщин, конечно), в общем всему, чему не смогли бы дать мне лучшие учебные заведения на Гагоне, планете знаний.

Впрочем, пора и представиться. Я Артур Камин, родился в Москве, там и жил до 22 лет, в 25 стал преступником, в 29 - заключённым планеты-тюрьмы Доба, кем и являюсь до сих пор. Сейчас мне уже 31, отсидел полтора года и впереди ещё семь с половиной лет без какой-либо перспективы на будущее.

Здорово Арт, Дубина бесится, что тебя не было на работах, - в камеру влетел, не без помощи охранника, мой сосед Улле с Венеры, как и все вены беспечный, красивый и наивный, попавший на Добу за убийство попугая, птицы, занесённой в Красную книгу Новой Галактики, в отличие от меня ему повезло меньше. За убийство этого пернатого он после неимоверных усилий своего адвоката получил пожизненное заключение, которое стало настоящей мукой для любвеобильного и презирающего однополую любовь вена.

Пусть подавится, сука! - Выругался я. Дубина - начальник тюрьмы Симпс Дули - был человеком недалёким, но жестоким и изобретательным по части пыток, официально запрещённых, но активно применяющихся во всех тюрьмах Новой Галактики.

Зря ты, Арт, - говорил Улле, забираясь на свою полку. - Ты же знаешь Дубину, он места живого на тебе не оставит, если пронюхает, что ты совсем здоров.

Чтобы не идти на работы в шахты я сослался на боль в животе.

Дверь камеры снова ушла в стену, силовое поле исчезло и в проёме показался начальник тюрьмы:

Встать, дерьмо, - крикнул он. По его тону было ясно, что наказания мне не избежать, поэтому я решил его окончательно достать перед тем, как он отправит меня в карцер. Пропадать, так до конца, - любил говаривать мой незабвенный наставник.

Да пошёл ты к, на и в, - нагло заявил я.

Камин, у тебя, говорят, сегодня живот болел, - пропустив мои слова мимо ушей, Дубина приблизился, не забыв по пути пнуть ногой вытянувшегося по струнке вена. Я поморщился, зная, что Улле не переносит всякого физического насилия.

Так я тебе лекарство принёс, - продолжил Дули и обрушил на мой живот свою знаменитую стальную дубинку, за которую и получил прозвище.

Что-что, а лечить начальник тюрьмы умел. Из меня разом вышибло всю дурь и желание выделываться. Скатившись с полки и скорчившись на полу от боли, я скорее по инерции, чем сознательно, выплюнул:

Падла!

Ничего, Камин, я тебя научу со старшими разговаривать, - ухмыльнулся Дубина. - Пять суток карцера.

Я плюнул ему на штанину идеально отглаженных, форменных брюк. Кроваво-красная слюна здорово контрастировала с белой тканью. Симпс пнул меня носком ботинка по лицу и гордо заявил:

Так и быть, уговорил, Камин, десять суток.

Двое охранников потащили меня по знакомым коридорам к карцеру, в котором температура никогда не была выше двенадцати градусов по Цельсию, а бросали туда неизменно абсолютно голым, и, где начальник тюрьмы придумает мне новую пытку. На этом мои размышления и закончились: не особо заботящиеся о моём здоровье конвойные ухитрились задеть моей головой один и многочисленных порогов четвёртого корпуса тюрьмы и я отключился.