Эдгар Берроуз: Лунная девушка (сборник)

Для управления «Барсумом» требовалось пять человек. Как уже стало доброй многовековой традицией — в случае рискованного предприятия вызывать добровольцев — бросили клич. В результате половина персонала Международного Мирного Флота изъявила желание пополнить собой ряды команды.

В конце концов правительство отобрало пятерых из огромного числа добровольцев, и к моему огромному изумлению и ярости Ортиса меня назначили командиром экипажа, в который входил Ортис, два лейтенанта и младший лейтенант для полного комплекта.

«Барсум» превосходил размерами судно, построенное марсианами, и мы смогли взять с собой запасов пищи на пятнадцать лет. У нас стояли более мощные двигатели, позволяющие судну развивать скорость свыше тысячи двухсот миль в час. Кроме того, мы располагали сконструированным Ортисом двигателем, который работал на световой энергии и давал возможность «Барсуму» двигаться с половинной скоростью в случае, если основные двигатели откажут. Никто из членов экипажа не был женат. Бывшая жена Ортиса к тому времени скончалась. Наши сбережения были переданы в специальный фонд под наблюдением правительства. 24 декабря 2025-го года в Белом Доме состоялся пышный прощальный бал. На Рождество наш «Барсум» поднялся в воздух со взлетной площадки и устремился в небо, сопровождаемый звуками оркестров и приветственными криками тысяч соотечественников.

Не буду перегружать ваше внимание сухими техническими описаниями двигателей и оборудования. Следует лишь упомянуть, что двигатели были трех типов: позволявшие судну летать в воздушной среде, двигаться в эфире и основные. Последние представляли из себя самое главное оборудование, содержащее мощные генераторы, производящие настоящий Восьмой Барсумский Луч и с коллосальной силой выбрасывающие его в сторону Земли, направляя судно к Марсу. Эти генераторы были сконструированы таким образом, что после небольшой переделки они могли генерировать Восьмой Земной Луч, необходимый для нашего возвращения домой. Вспомогательный, сконструированный Ортисом двигатель, о котором я уже упоминал, мог с легкостью отделять Восьмой Луч любой планеты или спутника и даже самого Солнца, что давало нам возможность отправиться в любую часть Вселенной при помощи элементарного накопления или энергетической эмиссии Восьмого Луча ближайшего небесного тела. Генераторы четвертого типа позволяли получать кислород из эфира и поддерживали температуру и давление на корабле, соответствующие земным. Достижения научной мысли позволили нам создать настоящий маленький мир, двигающийся в космическом пространстве с пятью заключенными в нем душами.

Если бы не присутствие Ортиса, я счел бы наше путешествие крайне приятным. Вест и Джей оказались очень милыми молодыми людьми, открытыми и доброжелательными, а юный Нортон — младший лейтенант всего семнадцати лет от роду — превосходил всех своими деликатными манерами, внимательностью и безупречным отношением к своим обязанностям. На борту «Барсума» имелось три каюты. В одной разместился я, во второй — Ортис с Вестом, а Джей с Нортоном — в третьей. Вест с Джеем были лейтенантами, они учились в одном классе Воздушной Школы. Конечно, они предпочли бы жить в одной каюте, но пока им приходилось жить в разных — до тех пор, пока я не отдал бы соответствующего приказа, или Ортис не изъявил бы желания поменяться. Не желая давать Ортису повод для скандала, я медлил с приказом, ведь Ортис, никогда не думающий об удобствах других людей и не уважавший чужих чувств, естественно, стал бы возражать. Мы часто собирались вместе. Вест, Джей и Нортон поочередно занимались приготовлением пищи. Все делалось добровольно, иначе наше предприятие было бы сразу обречено на неудачу, ведь мы по сути были заперты в маленьком ящике на пятилетний срок. У нас были книги, письменные принадлежности и игры, мы поддерживали регулярную связь с Землей и Марсом, постоянно находясь в курсе последних новостей на обеих планетах. Мы слушали оперы, оратории и музыку обоих миров, так что не чувствовали себя оторванными от мира. Я постоянно ощущал некоторую сдержанность со стороны Ортиса по отношению ко мне и толерантно относился к нему. В отличие от остальных членов экипажа мы никогда не обменивались с ним любезностями, правда, я не понимал, за что Ортис ненавидит меня. Я чувствовал, что причина кроется в его характере. Его интеллект вызывал у меня величайшее восхищение и на научной почве мы общались без холодности или неприязни. В первые дни у нас состоялось множество полезных дискуссий и это обещало в дальнейшем интереснейшее путешествие.