Станислав Токарев - Искатель. 1981. Выпуск №4

— Тогда?

Хубавеньский продолжал беспомощно смотреть на стол.

— А… букет. Может, «он» его принес?

— Холодно! Может быть, но что из того? На цветах отпечатки не остаются. Да и… в холле есть еще две вазы с цветами. Ясно, что «он» не приносил сюда трех букетов. Значит, она сама их покупала, возможно, она любила цветы…

— Что вы здесь говорите о цветах? — спросила Станилова.

— Я поставил криминологическую задачу нашему коллеге.

— Интересно. Могу ли я участвовать в ее решении?

— О, пожалуйста!

Она опустилась на канапе, достала пачку «ВТ» и закурила. Спичку бросила в пепельницу.

— Стоп! — Антонов осторожно взял спичку. — Вы мне портите задачу. Киров!

— Да, товарищ подполковник, — отозвался из кухни старший лейтенант.

— Пепельницы на столике проверены?

— Конечно. Обе. Они чистые, никаких следов.

— Благодарю. Сейчас уже можно. — Антонов бросил спичку в пепельницу.

— Мне ничего не понятно. Что за фокусы? — удивилась Станилова. — Интересно…

— И мне, товарищ подполковник, — добавил Хубавеньский, осмелевший оттого, что и опытный эксперт не догадывается, в чем дело.

— Не видите очевидного. Покойница была курящей — в ее сумке есть пачка «Стюардессы» и зажигалка. Тоже газовая и дорогая. Еще две пачки и зажигалка на столе. Все неначатые. Она пришла с работы, приготовила ужин, поела. Одна или, что более вероятно, с кем-то вместе. Пила спиртное. Вслед за этим отравилась или была отравлена. Но не курила… Обе пепельницы оказались чистыми, вымытыми, без каких-либо отпечатков. Вам это нравится? Мне — нет! Она что, в день смерти решила бросить курить?

— И вы из этого делаете вывод, — в глазах Хубавеньского загорелся огонек охотничьей собаки, почуявшей дичь, — что кто-то специально помыл их? Видимо, кто-то тоже курил, но не хотел оставлять следов, поэтому и стер отпечатки своих, а заодно и ее пальцев. Убийца?!

— Э-э-э… стоп! Я этого не говорил. В конце концов может оказаться, что по каким-то причинам она просто не успела закурить. Хотя это маловероятно… Но дело не в этом. Важно нам в и д е т ь факт, чтобы не пропустить его. А толкование… для него найдется. Оно придет в ходе расследования. А сейчас давайте послушаем эксперта Станилову.

— Что я могу сказать! Ничего не нашла.

— Люблю отрицательные результаты. Обычно они самые откровенные, самые красноречивые, Так что не стесняйтесь, высказывайтесь.

— Фосотион — коричневатый порошок почти без запаха и вкуса. Однако химически, как фосфорорганическое соединение, его очень легко обнаружить. Но ни в одном из возможных сосудов, в которых он мог бы храниться, я не нашла следов. То же самое и в еде и в бокале, из которого она пила.

— В какой упаковке поступал в продажу этот препарат?

— В железных банках по пяти килограммов, в порошке. Он растворяется в воде с органическими добавками, и им опрыскивают овощные и садовые растения.

— А коробки, пузырьки, конвертики вы проверили?

— Вы такие вопросы задаете! С них я и начала. Искала его и как порошок, и как раствор… Ничего. До сих пор я никогда не слышала о самоубийствах с помощью фосотиона. Несчастные случаи, отравления в деревнях — сколько хочешь… Поэтому его и запретили. А самоубийств — нет, не знаю.

— Хочу спросить вас не как химика, а как женщину. Скажите мне, если вы одна дома, а ваш супруг отбыл в командировку… Такая сервировка стола — скатерть, тарелки, приборы, количество и качество пищи, цветы — только для самой хозяйки или же для какого-то желанного гостя?

— Вы решили сегодня замучить меня, мягко говоря, не слишком деликатными вопросами. Вы сами же видите: стол накрыт как для любовника, перед которым она хотела показать себя в самом лучшем виде. Лично я так думаю… Совсем не для подруги!

— Киров, у вас что нового?

— В некоторых местах я нашел затертые следы, совсем негодные, причем они были тщательно сняты мокрым платком, вероятно, смоченным в одеколоне. Даже чувствуется легкий запах… А в шкафчике для посуды две верхние тарелки — большая и маленькая, как и эти на столике, — также без отпечатков, зато на всех других, под ними, они есть… от рук хозяйки.

— Ого! Вот это уже улика! Значит, кто-то сознательно их уничтожил, помыл тарелки и поставил на место, стараясь не делать отпечатков.

— Так подумал и я, товарищ подполковник. Это же относится и к последнему бокалу в буфете — такому же, что стоит на столе. Помыт, чист, без каких-либо отпечатков.

— Браво, Людмил!

— Кроме того, где бутылка, из которой наливали? Я ее что-то не вижу…