Рэй Брэдбери: Марсианские хроники.

Уже не раз высказывалась мысль о том, что научная фантастика Бредбери коренным образом отличается от подавляющего большинства произведений научно-фантастического жанра. Скорее это социальная фантастика. Ведь Бредбери всегда использует прием переноса читателя в завтра как эзопов язык и для того, чтобы заклеймить ненавистные ему явления окружающего его современного мира. Сам он полушутя, полусерьезно говорит: «Научная фантастика - это удивительный молот, я намерен и впредь использовать его в меру надобности, ударяя им по некоторым головам, которые никак не хотят оставить в покое себе подобных». Комментируя это высказывание в предисловии к американскому изданию «Марсианских хроник» (1959), известный американский публицист Клифтон Фэдимен пишет: «Если я правильно понимаю его, он говорит нам, хотя и в очень завуалированном виде, окутывая свою мысль мерцающей туманностью искусных фантазий, что место межпланетных путешествий пока только в книгах, ибо люди все еще находятся на той ранней стадии морали и умственного развития, когда им нельзя доверять устрашающие игрушки, которые они в силу какой-то трагической случайности наизобретали». Правда, надо сказать, космические полеты, которые были осуществлены в последние годы, видимо, оказали свое воздействие на ум писателя; как сообщал еженедельник «Тайм» в самом конце 1964 года, Бредбери теперь уже называет ракеты для космических полетов одним из «шансов для человечества обессмертить себя». Впрочем, сам он, дожив до 44 лет, ни разу в жизни не летал даже на реактивном самолете, и явно предпочитает велосипед автомобилю.

Но все это - соображения второстепенные, если говорить о социальном смысле «Марсианских хроник». Любопытно, что даже 50-е годы, явившиеся преддверием первых космических полетов и первых попыток засылки летательных аппаратов на другие планеты, не пробудили в Рэе Бредбери ни малейшего интереса к научно-техническим перспективам этих проблем. Зато его в высшей степени занимают человеческие взаимоотношения будущего, столкновения и первые встречи интеллектуально развитых существ разных цивилизаций. Перенося читателя в самый конец нынешнего и в начало следующего столетия, он пытается заглянуть в душевный мир марсианина, в его первое восприятие землян, проникших в издавна созданную на Марсе цивилизацию. Он разделяет тревогу Джеффа Спендера из Четвертой экспедиции на Марс (новелла «И по-прежнему лучами серебрит простор луна…») за судьбы древней культуры марсиан после вторжения жителей планеты Земля в этот чужой и непонятный им мир. Пережив гибель культурных ценностей у себя на родине, Спендер не мирится с мыслью о том, что и туда, в этот прекрасный и древний мир, он и его соотечественники занесут вирус истребления. Он принимает отчаянное решение - убить всех своих спутников по экспедиции, истреблять и последующих пришельцев и такой ценой отсрочить - хотя бы на ближайшие 50 лет - эру грубого хозяйничанья землян на Марсе. Его оставшиеся в живых спутники преследуют опасного убийцу. Он гибнет, но перед своей неминуемой смертью он пытается убедить капитана экспедиции в своей правоте. В известной мере это ему удается. В образах Джеффа Спендера и отчасти капитана Уайлдера писатель пытается показать ту часть человечества, которую объединяет забота о сохранении самого дорогого - плодов человеческого разума и искусных человеческих рук. Многое в его воображении принимает очертания неправдоподобные, порою лишенные логики (что, казалось бы, противоречит самим законам фантастического жанра), но благородство его намерений, высокое чувство ответственности искусства, литературы за будущее мира не вызывает сомнений. Этим Бредбери близок нам, за это его не могут не полюбить многие наши читатели.

Очень сильно в «Марсианских хрониках» критическое начало. Возьмите хотя бы объяснения, которые даются тяге землян к переселению на иные планеты, к тому, чтобы начать жизнь сначала. Разумеется, не одна-единственная причина побуждает людей самых разных профессий, возрастов, склонностей принять это решение. В главе-новелле «Налогоплательщик» ранним утром 2000 года уроженец Огайо является на космодром и требует, чтобы Третья экспедиция взяла его с собой на ракету. «Он и тысячи других, у кого есть голова на плечах, хотят на Марс. Спросите их сами! Подальше от войн и цензуры, от бюрократии и воинской повинности, от правительства, которое шагу не дает шагнуть без разрешения, подмяло под себя и науку и искусство!..» А когда космонавты только смеются над ним и силой вталкивают его в полицейскую машину, он видит: «серебристая ракета взмывает ввысь, оставив его на ничем не примечательной планете Земля в это ничем не примечательное утро заурядного понедельника».