Array Журнал «Полдень XXI век» - Полдень XXI век 2003 №5-6

Мы пока остаемся незамеченными, хотя шансов невзначай натолкнуться на наших экзотических птиц хоть отбавляй — они, кажется, расползлись по всему острову, а в полете выбираются и за его пределы. Марсель даже хотел специально вспугнуть пару-другую и посмотреть, как те отреагируют — «Не хищники же они, мсье Руденко, обыкновенные травоядные», но я воспротивился, сказав, что нам еще представится такая возможность, а сейчас лучше понаблюдать за ними, покуда они не подозревают о нашем существовании.

Как бы в подтверждение моих слов, летающие свиньи сегодня явились нам в самом своем интимном качестве.

Совокупляются эти твари вполне естественным для их облика образом. Все отличие от бескрылых собратьев (что тоже понятно) заключается в том, что самец во время совершения акта усиленно хлопает летательными органами, весьма напоминая петуха.

Удалось сделать два снимка в полете. Один обещает быть настолько удачным, что Марсель, вынув пластинку, сказал: «Боюсь, господ из Сорбонны нелегко будет убедить, что это не фальсификация». «Да уж, — согласился я, — если меня до сих пор нельзя убедить, что все представление — не фальсификация г-на Бодуэна».

«Или не заговор злых сил природы».

«В каком смысле? — удивился я. — Сомнительно, что они в состоянии на нас напасть даже целым стадом. Да вы сами только что упирали на их травоядность! Бывали, конечно, случаи, когда свиньи загрызали человека, но вы же не безоружны», — я указал на толстую рукоять «Смита и Вессона».

Марсель улыбнулся и поправил револьвер.

«Merci, но я совсем не то хотел сказать. Если прямо, то разве у вас нету ощущения, что наши бестии — некий род миража? Я не физик и плохо во всех этих преломлениях и диффузиях разбираюсь, но меня никак не покидает чувство, будто эти свиньи бестелесны, суть не что иное как оптический образ, и если их проткнуть палкой, ничего не случится».

«Интересно!» — промолвил я с искренним удивлением, ибо как раз вопиющей, смердящей телесностью наших подопечных был с самого начала поражен более всего. Ирреальность прошла, как только я почувствовал их запах, услышал биение их крыльев — если и приходили мне в голову мысли такого свойства, то о том, не галлюцинирую ли я, а не о бестелесности их.

«Вам интересно? — скривился вдруг Марсель. — Мне тоже. И почему-то мне кажется, что в этих тварях отсутствует обыкновенный земной смысл. Я допускаю, что их не проткнешь палкой, что они — не мираж, но я так же серьезно допускаю, что это — бесы, которых, между прочим, тоже никто не видел и палкой не протыкал. Понимаете?»

«Где-то — да, — я неопределенно взмахнул рукой. — Насколько я вижу, вы предлагаете абстрагироваться от их видимого облика, поведения, всего приземленного, а попытаться понять, откуда они взялись и что они тут делают? Так ведь именно это мы и хотим выяснить».

«Да не то, — удрученно вздохнул Марсель. — Смотрите. На севере, очень-очень крайнем, есть остров. Там обретают покой души нибелунгов. Но бедные викинги просто не подозревали о существовании юга, их география жила вне магнитной стрелки, vous me suivez? И валькирий они рисовали в своей мифологии подобными женщинам, с которыми им хотелось спать».

«Вероятно, мы имеем дело с перевоплотившимися нибелунгами? — осведомился я. — Что ж, ищущий найдет. Например, в русских мифах бытуют три птицы, которых изображают с человеческим лицом; следуя вашим рассуждениям, мои соплеменники, быть может, всего лишь недостаточно испорчены, чтобы представить себе пророчества, извергающиеся из свиного рыла?»

«Eh bien, — сказал Марсель. — Идемте, наши бесплодные дискуссии мы продолжим за кофе».

Свиньи бродят по всему острову, летают над акваторией, роют свои корни, любят… Одна даже бодро продефилировала на двух ногах мимо нашей хижины.

Марсель бросается в крайности. Вчера вечером он впал в меланхолию, утром отказался идти к болоту и сообщил, что ждет не дождется отплытия. Сегодня же — семь пятниц на неделе! — заявил безапелляционно:

«Мсье Руденко, мы не знаем, откуда гады прилетели. Но в наших силах разобраться, куда они улетят! Я хочу дождаться этого момента, а вы, если поделаете, уезжайте с этим подонком Бодуэном».

Я пытался урезонить моего друга тем, что «гады» могут и вовсе не улететь, так что, если «подонок» заварил кашу, то стоит его уговорить самому остаться на острове. По крайней мере, это Марселя развеселило.

«Ладно, — ответил он. — За неделю можно многое успеть, даже выгнать свиней с острова».