Виталий Сертаков - Мир Уршада (сборник)

— Ты убила его? — шмыгнула носом Кеа.

— Таксиарх Антион умер по собственной неосторожности. Видимо, ночью он поднялся по нужде и наступил на сиамского крейта. Это очень опасная змея. Она не оставляет следов.

Юльку трясло от ужаса. Она честно пыталась справиться с онемевшими коленками, следовала всем наставлениям Марты, но ничего не получалось. Зубы стучали, точно вышла без куртки в сильный мороз, хотя в том месте, куда ее принесли, было жарко, как в бане.

Хуже, чем в бане. Скорее, как в преисподней. Ее положили на колючую шкуру, ноги и руки привязали в темноте. Все ушли, а потом заиграла музыка. Более противной и дикой музыки Юлька никогда не слышала. Надрывались флейты, дребезжали бубны, стучали маленькие барабаны.

— Охме-бааал… охме-шааарр… — рычание становилось все громче. В мужской утробный хор вступали женские визгливые голоса.

Марта сказала… что же сказали Марта и та страшная колдунья с перекошенным лицом? Кажется, ее звали мать Айноук? Юлька напрягала память, но последние дни точно заволокло густым туманом. В нем тонуло все, кроме бессвязных образов. Кажется, они сказали, что ритуал Имени можно пройти внутри…

Внутри чего? Или внутри кого?

Кажется, домина Ивачич говорила о том, что можно стать волчицей, впитав чужую боль. Или чужую смерть? На всякий случай, Юлька решила помолиться, но почти сразу же осеклась.

Кому молиться? Какому богу можно молиться ей, сознательно выбравшей путь чернокнижия? Недаром бабушка еще в Питере отговаривала от запретных знаний, с детства пугала… так нет же, не послушалась, на свою голову! Она попыталась переменить позу, но обнаружила, что не может этого сделать. Горький напиток, который дал ей Рахмани, вырубил капитально. Она не помнила, как ее сюда затащили, как раздевали и как привязывали. Ненадолго она смутилась, представив, как ее, голую, ощупывали те ужасные мужики и старые клячи. Но тут же отогнала глупый стыд. Наготы в этом диком мире, похоже, никто не стеснялся. А после того, как дом Саади показал настоящий рынок рабов, стесняться голого тела стало вообще глупо.

Удивительно другое. До сих пор Юлька себя уродиной вовсе не считала, скорее наоборот — на Земле от слюнявых кавалеров отбоя не было. Но в деревне раджпура волчицы ее огорошили. Ноги тонкие слишком, бедра хлипкие, спина слабая, шею не навьючишь, босиком ходить не умеет… беда, короче!

Рахмани говорил: надо смотреть идолу в лицо.

— Охме-шаааррр… охме-баал… хме-бааааалл…

Толпа изрыгала чудовищный гимн все ближе. С другой стороны, в пику жуткой музыке, прилетал нестройный хор тоскующих детских голосов.

Что они делают с детьми? Дюжина мальчиков и девочек, не старше шести лет, дюжина невинных…

Зачем дом Саади купил детей?

От потока раскаленного воздуха пересохли губы, волосы казались соломой, готовой вспыхнуть. Пот тек по спине и по ногам.

Она страшилась поднять глаза.

Что-то огромное нависало над ней, выдыхая в лицо кислый горячий смрад. Что-то огромное, кисло-желтое, похожее на… на быка!!

Она закричала во весь голос, но крика ее никто не услышал.

Она закричала, потому что мозг вырвался из паутины наркотика, и вчерашний день развернулся перед ней кошмарным хрустящим веером.

— …Еще сорок сиклей и четыре ше серебра. — Человек с красными зубами повернулся к Рахмани и продемонстрировал пустую чашу весов. Весы были выполнены в виде двух безногих цапель, задравших клювы. Сквозь бронзовые клювы пробегала тонкая цепь. Коромысло под потолком было украшено изящно выкованной лягушкой. Цапли как бы тянулись к ней, чтобы сожрать.

— Сорок сиклей, — согласился Рахмани.

Напротив него сидели трое, по-турецки поджав ноги.

Одного Юля узнала, это был вчерашний молодой богач со шрамом, который так красиво рассуждал в подземелье под башней. А может, это было не вчера, а месяц назад?

— Она получит Имя…

— Царпаниту благоволит к ней… Добрые знамения…

— Шамаш начертил ее Имя…

Они привязали ее к узкой площадке, подвешенной над ямой. В паре метров от нее угрожающе нависала огромная бронзовая морда быка. Чудовище словно принюхивалось к распятой жертве. Юлька могла лишь совсем капельку ворочать шеей. Кажется, ужасный памятник находился в узком ущелье, вокруг вздымались голые каменные склоны. Кажется, внизу бесновалась целая толпа!..

И кажется…

Она сделала чудовищное усилие, приподняла голову и посмотрела вниз. Да, сомнений не оставалось. Они собирались заживо жечь людей!