Владимир Губарев - Фантом

- Шестнадцать машин мы задержали. Три из них так и не отмыли, пришлось временно изъять у владельцев, - сказал Кардашов.

- А они немедленно телеграмму в Москву, сразу в Центральный Комитет, мол, полное беззаконие творится в области, - секретарь откинулся в кресле, - мне уже позвонили и распорядились самым строжайшим образом наказать за самоуправство. То есть вас, Эрик Николаевич. Плюс к этому обвинили в том, что сеем панику. Такая информация ушла наверх. По каким каналам, не знаю, но нагоняй жду с минуты на минуту. А вы - об эвакуации... Да нас с вами сразу же эвакуируют, да так, что за всю жизнь не оправдаемся.

Кардашов встал. Тема вскочил следом.

- К сожалению, я рассчитывал на иное...

- Одни молчат, другие утверждают, что вы ошибаетесь, - секретарь будто оправдывался, - я не имею права не считаться с их мнением. С детьми-то как?

- Наш лагерь, имеем право предоставить его в распоряжение деревенских ребятишек, в порядке шефства, - сказал Кардашов. - И никто не упрекнет.

- Шефство - это хорошо. - Секретарь задумался. - К такому придраться невозможно... А остальное - повременим.

- У этих штучек, - Тимофеев показал дозиметр, - есть батарейки. Вернее, он работает, если есть батарейка. Так вот их на складах может не оказаться...

- Не волнуйтесь. Я распоряжусь, чтобы обязательно проверили. Да и подготовились на всякий случай. Но принимать окончательное решение не могу... Не имею права...

- Мне жаль Москву, - сказал Кардашов, - "грязные" машины постараются проскочить по окружным дорогам. На магистрали уже заторы, начнут объезжать, а значит, потащат "грязь" по области. Потом придется разыскивать эти машины... К сожалению, многие бегут... У нас в поселке около четырех тысяч личных машин атомщики живут неплохо. И там не меньше. И будут бежать. До официальной эвакуации.

- Вы уверены; она будет? - спросил секретарь.

За директора ответил Тимофеев:

- Судя по тому, что я видел, хотя и мельком, обязательно. Это не та авария, которую легко ликвидировать. Горит графит, а значит, активная зона раскалена или раскаляется. Ее быстро не остудишь - да и неизвестно, как ее охлаждать... Насколько я знаю, таких аварий в атомной энергетике не случалось.

- Будем надеяться на лучшее, - секретарь протянул руку, - мне кажется, вы все-таки ошибаетесь.

Кардашов не ответил. Молча протянул руку секретарю, постоял еще секунду и потом решительно направился к двери. Тимофеев кивнул секретарю и так же, как Кардашов, у порога не остановился и не оглянулся.

Секретарь подошел к книжной полке, поправил томик Пушкина.

В дверях появилась референт.

- Вызови ко мне начальника гражданской обороны и начальство из облздрава, - сказал секретарь, - да побыстрее, пожалуйста.

- Перекусим у меня. Светлана, наверное, уже вернулась. Кстати, сколько времени-то? - спросил Кардашов.

- Двенадцатый, - ответил Тимофеев.

- Быстро день пролетел, - заключил Кардашов. - Жена еще в отпуске?

- После праздников вернется, числа десятого, - сказал Тимофеев, - так что пока в холостяках.

Они не обсуждали то, что произошло в кабинете секретаря обкома. Его тоже можно понять - доверяй, но проверяй. А у кого проверишь?

Эрик Николаевич вел "Жигули" уверенно, не торопясь. Тимофеева укачивало, он закрыл глаза, задремал. Все-таки намучился за день.

- Да и положу у себя, - сказал Кардашов. - Светка диван купила - роскошь!

- Светлана Олеговна - хозяйственная, - Тимофеев открыл глаза. - Я ее всегда в пример ставлю...

- Тебе грех жаловаться... Вот и приехали.

Кардашов поставил "Жигули" на привычное место, проверил дверцы - запер ли? - и по привычке посмотрел вверх.

- Дома, хозяйничает на кухне, так что голодными не будем, - сказал Эрик Николаевич, - пошли.

Дверь открыла Светлана.

- Наконец-то. Заждались, - она улыбалась. - Тема, рада, что и ты приехал. Мы ждем уже почти час...

В проеме двери показался Самойлов.

- Пельмени - пальчики оближешь. Сибирские, - рукава у Самойлова закатаны, фартук повязан аккуратно, было видно, любил Самойлов готовить. - Светлана у вас, Эрик Николаевич, московская женщина, а настоящие красноярские пельмени и в глаза не видывала... Так что обучаю.

- Ой, товарищи-граждане, но ведь почти сутки ничего не ел, - закричал Тимофеев, - где, где эти пельмени?! - он направился на кухню.

- Как дела? - Эрик Николаевич смотрел на Светлану.

- Все нормально. Дети осмотрены и отправлены. Твой заместитель умеет работать. У него в пионерлагере все по струночке ходят.

- Я просто там военное положение объявил, - доложил Самойлов, - теперь дети уже спят. А какое ликование у них было, когда узнали, что каникулы! Им же еще три недели учиться, а тут - каникулы!