Валерий Губин - Тарелки, тарелки

"Откуда он узнал, как я на них смотрю", - подумал Борис, а вслух сказал:

- Ошибаешься, дядя, с чего это мне вами брезговать. Да и любопытствовать тут нечему. Вот разве кровати ваши...

- Ну а раз нет ничего, то и идите отсюда, - вступила одна цыганка, ходят всякие и днем и ночью, как будто здесь цирк какой...

- Да вы не сердитесь, товарищи, - опять залебезил дед, - мы просто зашли поздороваться, спросить, не надо ли чего. Вы же меня знаете, я вон в том доме живу...

- Тебя знаем, - оборвал деда цыган, - а его нет. Может, он и не внук тебе никакой, непохож вроде, - цыган по-прежнему не отрывался от колбасы, - да и глаз у него дурной.

- Ладно, мы пойдем, не будем вам мешать, - дед потянул Бориса за рукав, - если чего надо, заходите.

- Спасибо, спасибо, - буркнул тот им вслед.

Придя домой, они увидели, что бабушка уже хлопочет в беседке, собирая ужин. За столом Борис попробовал было заговорить о цыганах, но дед предостерегающе приложил палец к губам.

"Может, он и не совсем спятил, раз от бабки скрывает, - решил Борис, - а вдруг тут и правда что-то кроется. Как объяснить, например, такое изобилие кроватей. Да и дед вроде раньше никогда не болтал по пустякам. Надо подождать до завтра, может быть, что-нибудь и выяснится".

После ужина Борис, непрерывно зевая, посмотрел телепрограмму, ничего путного не было, он улегся на диван, накрылся газетой и задремал. Слышал сквозь сон, как подходила бабушка, требовала, чтобы он разделся и лег по-человечески, как дед звал собаку и ругался на нее, но проснуться и встать не было сил.

Разбудил его комар, звонко запевший в ухе. Борис сбросил газету и сел. Было уже совсем темно. Он вышел на крыльцо и увидел на пустыре за забором свет от костров.

"А что, если я сейчас проберусь к ним, посмотрю, чем они там занимаются".

Он с трудом нашел в темноте оторванные доски, пролез и крадучись направился к кустам, за которыми горел костер. То, что он увидел, не столько поразило, сколько озадачило его. У костра стоял давешний цыган, но выглядел он совершенно иначе, чем днем. На нем был плотный облегающий камзол с широким белым воротником в гармошку, на ногах сапоги со шпорами, подстриженная и сильно урезанная борода выдавалась вперед острым клинышком. Поставив одну ногу на бревно, а обеими руками опираясь на эфес воткнутой в землю шпаги, он тихо, но внятно говорил кому-то, стоящему во мраке:

- Вальехо! Все дороги к замку просматриваются с башни, а сам замок окружен каталонцами. Это не люди, а бешеные собаки, маркиз хорошо заплатил им, и они за деньги растерзают любого. Но я верю в твою ловкость и смелое сердце. Да поможет тебе Бог и сегодняшняя темная ночь!

Кто-то укутанный в плащ вышел из мрака, встал перед цыганом на колено, поцеловал ему руку, потом снова скользнул в ночь. Вскоре Борис услышал удаляющийся топот лошадиных копыт.

"Наверное, все-таки заметили меня и опять придуриваются", - с досадой подумал он.

Цыган стоял неподвижно и смотрел в огонь. Тут Борис почувствовал, как чья-то рука легла ему на плечо, и женский голос прошептал:

- Ты что тут высматриваешь?

Он резко повернулся, чья-то тень мелькнула в сторону, он бросился за ней и схватил длинные холодные пальцы. Она засмеялась:

- Пойдем к моему костру.

В свете костра он увидел длинное черное платье и огромный красный бант в волосах. Она, продолжая смеяться, обняла его за талию, подвинула к самому огню, заглянула в лицо.

- Это ты приходил к нам сегодня днем? - ее глаза, подсвеченные костром, смотрели с любопытством и без всякого смущения.

- Я. Вместе с моим дедом.

- А ты веришь в любовь с первого взгляда?

- Я как-то никогда об этом не думал, - смущенно забормотал Борис.

- А ты сейчас подумай, - она еще теснее прижалась к нему и опять заглянула в лицо.

- Право, не знаю, наверно, это несерьезно, если с первого взгляда.

- Ну, конечно, по-вашему надо сначала пуд соли съесть, узнать человека как следует, а потом влюбиться. Но ведь это уже не любовь, а привычка. Любовь - она как удар молнии, а если ее нет, то и ничего нет, все остальное сам человек придумывает.

- Тогда, наверное, большинство людей живет без любви?

- Конечно, а ты как думал? Разве ты прикидываешь предварительно, прекрасен ли этот костер, горящий в ночи, или эти крупные звезды над головой? Ты либо видишь эту красоту, либо нет. Люди чаще всего ничего не видят и сочиняют себе любовь, красоту, разные чувства, а потом стреляются от тоски. Только если смотришь с любовью, можно действительно увидеть и понять что-нибудь. То, что для других закрыто.