Альфред Ван Вогт: Звук

— Вам поступил вызов, — сообщил коммутатор.

Крейг щелкнул клавишей.

— Да? — сказал он еще до того, как появилось изображение.

— Это я, Джордж, — на экране возникло взволнованное женское лицо, — Джордж, мне только что звонил Игробот. Дидди отправился на поиски звука.

— Ох! — сказал Джордж, вглядываясь в лицо на экране.

Обычно она выглядела хорошо — с чистой кожей, приятной фигурой, прекрасными вьющимися черными волосами. Однако сейчас явно была не в форме: глаза панически расширены, все тело напряжено, волосы растрепаны.

— Веда, — резко сказал он, — перестань!

— Но он бродит по улицам, а, по слухам, весь район кишмя кишит шпионами йевдов.

Она содрогнулась, произнося название величайшего врага человечества.

— Игробот позволил ему уйти, так ведь? Значит, Дидди готов.

— Но его не будет всю ночь.

Крейг медленно кивнул.

— Послушай, дорогая, ничего страшного не произойдет. Это часть процесса взросления, и мы ожидаем чего-то в этом роде с тех пор, как в прошлом мае ему исполнилось девять, — он неожиданно сменил тему: — Может, тебе стоить пройтись по магазинам? Занять себя на остаток дня, чтобы выкинуть все эти тревоги из головы. Можешь потратить… — Он быстро произвел подсчеты, бросил еще один взгляд на ее лицо и решил увеличить сумму: — Пятьсот долларов. Исключительно на себя. До свидания, дорогая, и не волнуйся.

Он поспешно разорвал связь и встал. И надолго застыл у окна, глядя вниз на Верфи. С этой возвышенной точки он не мог видеть ни «Путь», ни корабль: они были по другую сторону здания. Однако сказочная страна улиц и домов очаровывала, как всегда. Верфи были пригородом Солнечного города, и огромная столица в искусственной тропической оправе представляла собой зрелище, которому не было равных в контролируемой человечеством части Галактики. Здания и парки уходили за затянутый дымкой горизонт.

Оторвав взгляд от открывающегося вдали вида, Крейг перевел его на собственно Верфи. Медленно отвернулся от окна. Где-то внизу его девятилетний сын исследовал мир звука. Оставалось лишь надеяться, что йевды не доберутся до мальчика, но это было нелегко и для самого Крейга, и для Веды.

Он достал микрофильм с планом девяностофутового квартала, вставил его в проектор и принялся изучать изображение.

К тому времени, когда небо потемнело, Дидди понял, что звук никогда не кончается. Было приятно понять это — после того, как он ломал над этим голову всю свою жизнь; или, по крайней мере, так ему казалось. Ему говорили, что звук кончается где-то «снаружи»… в общем, неопределенно. Однако сегодня днем он убедился сам, что, как далеко ни зайти, звук остается.

Тот факт, что старшие лгали об этом, не взволновал Дидди. По словам его робота-учителя, Игробота, родители иногда выдумывают всякие несуразности, чтобы проверить изобретательность ребенка и его уверенность в своих силах. Очевидно, это была одна из таких «несуразностей», которую он только что опроверг.

На протяжении всех этих лет звук был в Игроботе, и в гостиной, независимо от того, молчал Дидди или разговаривал, и в столовой он слышал его ритм, пробивающийся сквозь обычные звуки, издаваемые мамой, папой и им самим — в те дни, когда ему позволяли есть вместе с ними. Ночью звук прокрадывался к нему в постель, и даже в самом глубоком сне мальчик чувствовал его пульсацию в своей голове.

Да, звук был ему хорошо знаком, и вполне естественно, что он попытался выяснить, смолкнет ли звук сначала в конце одной улицы, а потом другой. Однако по скольким бы улицам он ни шел, все равно, в западном направлении, восточном, южном или северном, звук следовал за ним.

Час назад Дидди пообедал в маленьком ресторане и решил, что теперь пора выяснить, где начинается звук.

Он остановился, пытаясь сообразить, куда забрел. Важно было понять, в какой части Верфей он находится. Мысленно подсчитывая число улиц между Пятой и Девятнадцатой, Центральной и Прямой, мальчик совершенно случайно поднял взгляд. Там, на расстоянии сотни футов, шел человек, которого он уже видел три квартала и десять минут назад.

Что-то в движениях этого человека пробудило странные, неприятные воспоминания, и в первый раз мальчик заметил, как сильно уже потемнело небо.

Он с небрежным видом пошел по улице, с радостью осознавая, что не боится. Он рассчитывал проскользнуть мимо человека и добраться до Шестой, более людной улицы. И еще, конечно, надеялся, что ошибся, заподозрив в человеке йевда.