Альфред Ван Вогт - Война нервов

— Как позволите понимать вас? Не значит ли это, что на борту нашего корабля любой глава отдела может спокойно, без разрешения высшего руководства захватить помещения своего коллеги?

Мортон ответил не сразу. На лице у него появилась сухая усмешка. Поигрывая карандашом, он наконец сказал:

— Мне представляется, что вы не совсем правильно понимаете мою роль на борту «Гончей». Прежде чем вынести решение, касающееся руководителя отдела, я обязан держать совет с главами других отделов. — Он посмотрел в потолок. — Предположим, я внесу ваш вопрос на повестку дня и затем совет примет решение оставить Кенту ту часть ваших владений, которую он уже захватил. Утвержденный советом, ваш статус останется таковым навсегда. И я подумал: не лучше ли вам пока закрыть глаза на эти неудобства?

Он улыбнулся открыто и приветливо.

Достигнув желаемого, Гроувнор искренне улыбнулся ему в ответ.

— Я очень рад ощутить вашу поддержку. В таком случае я могу рассчитывать на вас — вы не дадите Кенту внести этот вопрос в повестку дня?

Если Мортон и удивился резкой перемене в отношении обсуждаемой проблемы, то виду не подал.

— Повестка дня, — с удовольствием пояснил он, — как раз то, что полностью зависит от меня. Ее готовит мой аппарат. Я ее представляю. Руководители отделов могут по требованию Кента проголосовать за внесение вопроса в повестку дня, но не этого, а последующих заседаний.

— Насколько я понимаю, — предположил Гроувнор, — мистер Кент уже подал прошение о передаче ему моих четырех комнат.

Мортон кивнул. Он отложил бумагу, которую держал в руке, взял хронометр и задумчиво уставился на него.

— Следующее заседание состоится через два дня. А потом еще через неделю, если я не отложу его на более долгий срок. Думаю, — казалось, он размышляет вслух, — мне нетрудно будет отложить одно запланированное заседание на двенадцать дней. — Он отложил в сторону хронометр и быстро поднялся. — Так что в вашем распоряжении двадцать два дня — защищайтесь!

Гроувнор тоже поднялся. Он решил не обсуждать вопрос о том, что предоставленного времени ему недостаточно. Хотя это было бы своевременно, но Гроувнор боялся, не прозвучит ли это слишком эгоистично. Прежде чем истечет назначенный срок, он или одержит полную победу, или признает себя побежденным.

Вслух он сказал:

— Есть еще один вопрос, который я хотел обсудить. Полагаю, что, когда мы в скафандрах, я как руководитель отдела имею право на двустороннюю связь.

Мортон улыбнулся.

— Убежден, это просто недоразумение. Все будет исправлено.

Они пожали друг другу руки и расстались. На обратном пути в свой отдел Гроувнор, как ни странно, пришел к мысли, что наука некзиализм потихоньку обретает почву.

Войдя в свою аудиторию, Гроувнор с удивлением увидел Зайделя — тот стоял в сторонке, наблюдая за работой химиков. Увидев некзиалиста, психолог устремился ему навстречу.

— Молодой человек, — начал он, — не кажется ли вам, что это несколько неэтично?

У Гроувнора оборвалось все внутри: он понял, что Зайдель прознал о его эксперименте с химиками. Но он сделал вид, что не понял, о чем речь, и поспешил сказать:

— Абсолютно неэтично, сэр. Я чувствую себя точно так, как почувствовали бы себя вы, если бы ваш отдел был занят в обход всех существующих правил.

В то же время он лихорадочно думал. Что привело сюда Зайделя? Уж не Кент ли попросил его провести расследование?

Зайдель потер подбородок. Это был крупный мужчина с яркими, искрящимися глазами.

— Я не это имел в виду, — мрачно проговорил он. — Но вы, я вижу, не испытываете за собой никакой вины.

Гроувнор изменил тактику.

— Ах, вы о новом методе обучения, который я применил к этим людям?

Сейчас он не чувствовал уколов совести. Какие бы причины ни привели сюда этого человека, он обязан был этим воспользоваться, чтобы показать кое-кому свое превосходство. Он надеялся посеять в душе психолога сомнение и тем самым добиться хотя бы его нейтралитета в этой вынужденной борьбе против Кента.

— Именно об этом, — довольно ядовито ответил Зайдель. — По просьбе Кента я обследовал его сотрудников, которые, как ему показалось, действовали не совсем обычно. Мой долг теперь доложить мистеру Кенту, каков мой диагноз.

— Зачем? — спросил Гроувнор. — Мистер Зайдель, мой отдел захвачен человеком, невзлюбившим меня за то, что я открыто заявил, высказался против его кандидатуры на пост директора. Поскольку он поступил вопреки всем законам корабля, я вправе защищаться доступными мне средствами. И я прошу вас оставаться нейтральным в этом сугубо личном конфликте.