Николай Коротеев - Искатель. 1972. Выпуск №2

…. прошло не меньше двух лет, как мы здесь. Посев зерна удался на славу. Хлеба у нас почти вдоволь, а поля все разрастаются, но какую войну приходится вести с птицами! Их развелось великое множество, и они летают над колосьями злаков…

Несмотря на смерти, о которых я уже писал, наше маленькое племя не уменьшается, а, наоборот, все растет! У моего сына и воспитанницы — трое детей. По трое и в остальных трех семьях. Эта детвора пышет здоровьем. Можно предположить, что человеческий род стал сильнее и жизнеспособнее с тех пор, как настолько уменьшился. Но множество причин…

…здесь уже десять лет, но до сих пор ничего не знали об этом континенте. Нам был хорошо знаком лишь район в радиусе нескольких километров от лагеря. Доктор Бэсэртс упрекнул нас в нелюбознательности, и по его настоянию мы в течение полугода снаряжали «Виргинию» и, наконец, предприняли эту научную экспедицию.

Она завершилась позавчера. Путешествие оказалось продолжительнее, чем мы предполагали. Но нам хотелось увидеть как можно больше. Мы проплыли вокруг всего материка. Этот континент и тот островок, где мы спасались, по-видимому, единственные участки суши на всем Земном шаре. Побережье везде одинаковое — дикое и гористое.

Наше плавание прерывалось частыми вылазками в глубь материка. Особенно мы надеялись найти следы Азорских островов и Мадейры, которые до катастрофы находились в Атлантическом океане и должны были составлять часть нового континента. Но ничто не подтвердило это предположение. Нам лишь удалось обнаружить, что в том месте, где раньше были эти острова (центр ужасных вулканических явлений, несомненно, находился именно здесь), земля была изрыта и выстлана толстым слоем лавы.

В общем, искали мы одно, а нашли совсем другое. В районе, где должны были быть Азорские острова, мы обнаружили наполовину покрытые лавой продукты человеческого труда, причем относящиеся не к нашей эпохе, а к далекому прошлому. То были обломки колонн и глиняной посуды, каких мы никогда не встречали. Внимательно изучив находки, доктор Морено выдвинул гипотезу, что все это осталось от древней Атлантиды, а вулканический взрыв извлек эти остатки на поверхность.

Может быть, доктор Морено и был прав. Если Атлантида когда-нибудь существовала, она должна была находиться где-нибудь в районе нового континента.

Было бы весьма любопытно, если подобная смена трех цивилизаций, появившихся независимо друг от друга, произошла в одной и той же географической области. Но как бы интересна ни была эта гипотеза, признаюсь, меня она абсолютно не взволновала — у нас столько забот в настоящем, что думать о прошлом нет времени…

Вернувшись, мы вдруг обратили внимание на расположение нашего лагеря и удивились, насколько оно удачно. Прежде всего, тут изредка попадается зеленый цвет, встречавшийся прежде в таком изобилии, тогда как на остальной части материка он полностью отсутствует. До сих пор мы как-то этого не замечали. Когда мы сюда высадились, нигде не было ни травинки, теперь же лагерь окружала зелень. Правда, ее было немного: в основном те древние виды растений, семена которых, возможно, занесли птицы. Впрочем, это не значит, что тут не было другой растительности. Природа совершила какой-то странный процесс ассимиляции, и на всем континенте стали появляться зачатки новой своеобразной флоры. Многие из них успешно развиваются и обещают устлать землю зеленым ковром.

Морские растения, покрывавшие континент, когда он выступил из воды, большей частью погибли под лучами солнца. Некоторые, однако, выжили в озерах, прудах и лужах, которые жара постепенно высушивала. Но одновременно возникали новые ручьи и реки, пригодные для жизни водорослей, потому что вода была в них соленой. Когда верхние, а затем и глубинные слои земли лишились соли и вода стала пресной — большинство этих водорослей погибло. Но некоторые, приспособившись к новым условиям, могли так же хорошо существовать в пресной воде, как и в соленой. Более того, некоторые, обладавшие наибольшей приспособляемостью, сумели потом прижиться на суше — сначала по берегам, а затем распространяясь все дальше в глубь континента.

Это превращение происходило у нас на глазах, и мы убедились, что растения могут меняться как внешне, так и по своим свойствам. Некоторые стебельки уже робко тянутся к свету.