Николай Коротеев: Искатель. 1972. Выпуск №2

«Дела нет ему до красоты, — с горечью размышлял Свечин, отойдя от берега и устроившись в тени похожего на пальму дерева. — А может, он просто привык? «Обыкновенные лотосы»…

Не хотелось бы мне заиметь такую привычку и в шестьдесят лет. А Самсону Ивановичу всего-то сорок пять».

Подумал, кстати, Кузьма и о том, что долгое пребывание на одном месте, в одном районе, привычка к людям и обстановке неизменно притупляют восприятие. Так, живя в городе, словно перестаешь слышать шум машин, а тишину начинаешь ощущать как нарушение обычного, заведенного порядка. Засиживаться в этих краях не входило в расчеты Свечина. Работу инспектора уголовного розыска в глубинке он считал своего рода стажировкой для своей будущей деятельности.

Прислонившись спиной к гладкому стволу, Кузьма прикрыл глаза. Вернулась усталость, боль в висках. Теперь она казалась даже сильнее, чем прежде. До слуха долетело фырканье и бульканье купавшегося Самсона Ивановича. Потом кряхтение и трубное сморкание, чавкание ила под ногами участкового. Протопопов вышел на берег. Открыв глаза, Кузьма увидел его тело: поджарое, без единого грамма лишнего веса, хорошо тренированное.

Одевшись, Протопопов вернулся к берегу и поднял из травы целый пук вырванных с корнями лотосов.

«Вот так», — горько усмехнулся про себя Кузьма. Вздохнув, он лег ничком. Не хотелось смотреть ни на заводь, ни на своего спутника.

Голос Самсона Ивановича послышался как бы издалека:

— Сварим корневища. Отлично вместо хлеба сойдут.

Свечин не ответил. Незаметно для себя он словно провалился в сон. Привиделась какая-то ерунда: по Нилу плыли белые крокодилы и пожирали лотосы — яркие, пунцовые, будто канны на городских клумбах. По берегам Нила почему-то стояли пирамиды, а меж ними сфинкс с разбитой мордой мопса оглушительно хохотал, выл.

Вскочив, Кузьма и наяву продолжал слышать вой и треск. Вихрь едва не сбил его с ног. Наконец он понял, что над поляной завис вертолет. Кто-то распахнул дверцу, выбросил веревочный трап, знаками приказал им подняться на борт. В оглушительном треске и урагане от винта Свечин и Протопопов забрались по веревочной лестнице в кабину. Там, к изумлению Свечина, их встретил следователь районной прокуратуры Остап Павлович Твердоступ. Вместо приветствия следователь потрепал их обоих по плечам. Затем он уселся рядом с Самсоном Ивановичем и стал что-то кричать тому на ухо. Кузьма ничего не мог разобрать, хотя и сидел рядом.

По виду Самсона Ивановича он догадался, что стряслось нечто чрезвычайное. Резче обозначились морщины на лице участкового, словно свитом из канатов. Подождав, пока Твердоступ закончит разговор с Самсоном Ивановичем, Кузьма дотронулся до плеча следователя. Тот наклонился к Свечину:

— Нашли труп… У Радужного…

— Убийство? — спросил Кузьма.

— Похоже на несчастный случай. Надо разобраться, — неохотно ответил Твердоступ.

Они летели минут тридцать. Потом машина зависла. В иллюминатор виделись красные скалы, похожие на столбы. Из кабины пилотов вышел плотный человек в кожаной куртке и, открыв дверь, выбросил трап. Твердоступ знаками показал: надо выходить. Ураган от винта мотал веревочную лестницу из стороны в сторону, и приходилось подолгу ловить ногой очередную ступеньку. Свечин спустился первым и сразу же отбежал в сторону. Потом добрались до земли Самсон Иванович и следователь прокуратуры. Вертолет боком отлетел на другой берег реки и сел на длинной косе.

Грохот мотора стих, но в воздухе продолжал слышаться мощный непрерывный гул. Кузьма не понял сначала, откуда он доносится. Взглянув вверх по реке, увидел зеленый, блистающий занавес водопада. Отсюда, издали, занавес казался неподвижным, замершим. И не было видно места, куда обрушивалась лавина. Его загораживали камни. Седыми, будто кисейными, клубами поднималась водяная пыль, и время от времени в ней разгоралась яркая радуга. Она вспыхивала неожиданно, словно кто-то зажигал ее то в глубине ущелья, то над водопадом, и так же быстро пропадала.

Скалы стояли около водопада полукольцом — высокие ржавые столбы с широкой полосой осыпей у подножия.

«Страховидное местечко… — подумал Кузьма. — Каменная мышеловка!.. Надо быть либо совсем неопытным человеком, либо отлично знать этот лабиринт».

Самсон Иванович, стоявший рядом с Кузьмой, тоже глядел на Чертовы скалы, словно увидел их впервые.

— Труп мы оставили на месте, — сказал подошедший вперевалку Твердоступ. — Вы, Самсон Иванович, хорошо знаете погибшего Дзюбу. Нам непонятно, зачем ему понадобилось забираться в эту ловушку.