Айзек Азимов - Установление – 1

Обвинение предвидело мои попытки подобным образом оправдать свои действия. Они ожидали от меня объяснений, будто ставкой была безопасность моего корабля, моего экипажа, самой миссии, и всем этим нельзя было пожертвовать ради одного человека, который в любом случае будет уничтожен – один или вместе с нами. Они отвечали болтовней о "чести" Установления и необходимости высоко держать наше "достоинство" для сохранения нашего влияния.

По какой-то непонятной причине, однако, обвинение позабыло о самом Джорде Парме как о личности. Оно не сообщило о нем никаких подробностей: ни его места рождения, ни образования, ни фактов из его предшествующей жизни. Объяснение этого обстоятельства разъяснит также и те несообразности, на которые я указал в только что просмотренной вами видеозаписи. То и другое взаимосвязано.

Обвинение не представило никаких подробностей о Джорде Парме, поскольку не могло этого сделать. Сцена, виденная нами в видеозаписи, выглядит несуразной, поскольку несуразицей является сам Джорд Парма. Джорда Пармы никогда не было. Весь этот суд – колоссальный фарс, закрученный вокруг событий, которые никогда не имели места.

…Вновь Мэллоу должен был выждать, пока замрет шум в зале. Медленно выговаривая слова, он произнес:

– Я собираюсь показать вам один кадр видеозаписи в увеличенном виде. Он говорит сам за себя. Пожалуйста, Джаэль, снова уберите свет.

В палате стемнело, и воздух вновь заполнился застывшими фигурами призрачного, воскового вида. Офицеры "Дальней Звезды" замерли в напряженных, неестественных позах. Выпрямленная рука Мэллоу сжимала бластер. Слева от него преподобный Джорд Парма, застигнутый в момент крика, простирал вверх растопыренные пальцы. Далеко отвисли его ниспадающие рукава.

От руки миссионера исходило слабое свечение, которое при предыдущем показе вспыхнуло лишь на миг. Теперь оно сияло непрерывно.

– Все смотрите на этот свет у него на руке, – объявил Мэллоу из темноты. – Джаэль, увеличивайте этот кадр!

Картина быстро расплылась. Наружные части исчезли, миссионер сместился к центру и превратился в гиганта. Потом осталась только рука с ладонью и, наконец, только огромная туманная ладонь, заполнившая все и зависшая в напряжении.

Свечение превратилось в набор расплывчатых, сияющих букв: К С П.

– Это, – раздался голос Мэллоу, – разновидность татуировки, господа. При обычном освещении она невидима, но отчетливо выделяется в ультрафиолетовом свете, которым я осветил помещение во время этой видеозаписи. Я согласен, что подобный метод тайной идентификации наивен, но на Корелле, где ультрафиолетовое освещение встречается не на каждом углу, он действует. Даже мы, на своем корабле, обнаружили эту метку случайно. Возможно, кое-кто из вас уже догадался, что означает КСП. Джорд Парма хорошо знал жреческую тарабарщину и потрясающе сделал свое дело. Где он все это изучил и как, я сказать не могу, но КСП означает "Кореллианская Секретная Полиция".

Мэллоу кричал, перекрывая шум:

– У меня есть и параллельные доказательства в виде документов, доставленных с Корелла, которые, если потребуется, я могу представить совету. И где же теперь находится обвинение? Они уже сделали и многократно повторили чудовищное предположение: будто я должен был защитить миссионера в нарушение законов и пожертвовать моей миссией, моим кораблем и самим собою ради "чести" Установления. Но делать это ради самозванца? Значит, я должен был это сделать ради кореллианского секретного агента, выкидывающего трюки с облачением и словесной гимнастикой, позаимствованные, вероятно, у какого-нибудь анакреонского изгнанника? Надо было, чтобы Джорейн Сатт и Публис Манлио загнали меня в глупую, гнусную ловушку?..

Его охрипший голос затерялся в неразборчивом шуме ревущей толпы. Его подняли на плечи и понесли к скамье мэра. Сквозь окна он успел увидеть поток обезумевших людей. Толпы вваливались на площадь, чтобы присоединиться к уже находившимся там тысячам человек.

Мэллоу искал взглядом Анкора Джаэля, но во всей этой мешанине невозможно было кого-либо разглядеть. Он, наконец, уловил ритмичные, повторяющиеся возгласы, которые постепенно выросли до безумного рева:

– Да здравствует Мэллоу… да здравствует Мэллоу… да здравствует Мэллоу!..

15.

Анкор Джаэль с осунувшимся от бессонницы лицом, щурясь, смотрел на Мэллоу. Эти последние двое суток были просто сумасшедшими.

– Мэллоу, ты устроил роскошное зрелище, поэтому не порть его, запрыгивая слишком высоко. Ты не можешь серьезно думать о посте мэра. Энтузиазм толпы – вещь могучая, но переменчивая.