Александр Тюрин - Убойный сюжет

Попался я. И неизвестно, где и когда появится объявление о пропаже моего тела. Или вместо объявления сразу будет напечатан некролог? Да нет же, неинтересен я для некрологического жанра. Разве что на моей могилке будет начертано: «Умер по собственной глупости.» Конечно же, зароились тут мысли о загробном царстве. Интересно, чтобы там хорошо жить, тоже надо вертеться?

Однако творческая активность еще не оставила меня. Я принялся ползать и шарить рукой. Яблоки, яблоки, банки, консервы, чемоданчик. А это еще что такое? Кажется огарок свечи. Видимо оставили его тут для вылазок за продуктами в темное время суток. А у меня ведь в кармане зажигалка.

Огарков имелся целый набор. Так что можно было довольно комфортабельно устроится. И жратвы хватало. Вплоть до своей кончины я мог быть совершенно сытым. Для поднятия киснущих сил я тут же сунул в рот яблочко. Однако ничего подходящего для выхода из могила я не встретил. Ни лопатки, ни ломика.

Что ж, придется воспользоваться несвободой для чтения. Я раскрыл кейс с Нееловскими материалами. Рукописи романов, рукописи рассказов — это все пока неинтересно. А вот средневековый монгольский трактат «Алтан Тобчи» может что-то прояснит? Следующие полчаса я его изучал. Даже не столько его, сколько комментарии к нему, набросанные Степиной рукой. Даже после перевода монгольских слов сам японский черт головку сломит. А в итоге вот что я усвоил.

Хан Батый, оказывается, в 1242 году, возвращаясь в Карокорум из похода на Русь и Восточную Европу, проезжал тем местом, где позже появилась Шайтанкопытовка, а еще погодя Свердловск-66. Здесь ханский конь спотыкнулся и сбросил знатного всадника. (Отчего ж не сравнить с рассказом давешнего старичка Макарыча). Хан действительно рассвирепел, позвал к себе своего свитского мудреца, китайца родом, и велел прокомментировать событие под страхом снесения башки. Ну и китайский ученый поведал, что ночью узрел пролетающую мимо хвостатую звезду, комету. А это означает, что небо не хочет продолжения походов монгольских ханов дальше на запад. Более того, китаез соединил в себе «свет духа» и «свет жизненности», вошел «тонким телом» в космический разум Дао и предрек — мол, комета эта вернется ровно через 750 лет, чтобы столкнутся с землей именно в том месте, где конь уронил важного монгола. Причем окажется она незаметно черной, но погубит огнем всех, кто здесь обитать будет.

Ну и Неелов сделал вывод, что китайцу-даосу можно вполне доверять и комета натурально столкнется со Свердловском-66. Однако астрономические обсерватории могут ее не заметить, если от всей кометы остался обломок ядра, не имеющий светящегося хвоста. Этот фрагмент не будет различим ни в оптическом, ни в радиодиапазоне. И случится «большой шлепок», с учетом всех поправок, рассчитанных Степой на компьютере, именно двадцатого августа.

Да, Степа, погубила тебя, в общем-то сущая безделица. Краеведческий интерес плюс бредовая черная комета.

Смешно дураку, но сегодняшний день как раз двадцатое августа. С неба пусть не комета, но хоть что-нибудь бы свалилось. И то было бы веселее пропадать. Все равно в городе ни одного порядочного человека не осталось. Так нет же, конец света всегда случается для одного конкретно взятого персонажа.

И тут… Несмотря на всяческую фиговость своего состояния, я почувствовал нарастающее скачками напряжение. Внутри тела все зазудело, завибрировало, защипало, словно с разных сторон меня обложили инфразвуковые динамики по пять тысяч децибел. А потом шандарахнуло. Наверное, был грохот, но я быстро прекратил его воспринимать, потому что он превратился в удар. Меня опять уложило на яблоки, сверху накрыло рухнувшим деревянным щитом и землей. После такого расплющивания в мой организм стал проникать зной и вдобавок непонятное зловоние. Я, помню, впился зубами в яблоко и его кисленькая мякоть чуток бодрила меня. А еще голову дружески орошал какой-то вишневый компот.

Мне это показалось добрым знаком и я стал прорываться сквозь завал, используя все доступные конечности. Долго ли, коротко ли копался, но когда вылез наружу, то не сразу сообразил, где это я. Вся местность была затянута сплошной пеленой из дыма и пыли. Там и сям сквозь эту завесу проглядывали летящие и ползущие огни. Я почувствовал, как у меня поднимаются дыбом волосы не только на голове, но даже пониже. Однако это происходило не из-за ужаса, обуявшего меня — я ведь прочно находился в полупрострации и очумении. Просто атмосфера была наэлектризованной. Коронные разряды синими язычками усеяли всю поверхность тела, а пальцы как бы пылали. Правда, из всего набора ощущений огни доставляли только легкое покалывание.