Иван Афанасьев - Последняя надежда творцов

— Ты все хочешь узнать в первый же день. Ну, ладно. В Ареопаг входят Демиурги — творцы, способные созидать целые миры. Сейчас их восемь. Двое раньше были людьми.

— Что значит — были? — не понял Юрий.

— Это означает, что, достигнув определенного — очень высокого! — уровня совершенства, человек расстается с телесной оболочкой и существует в форме сгустка информации. Демиурги практически бессмертны и всемогущи.

— А вы? Все жители деревни? — спросил Кондрахин.

Лада засмеялась.

— В нашей Школе проходят первые три уровня обучения. Сама я закончила четыре, поэтому называюсь Наставницей. И, хотя, это еще самое начало Пути, все мы уже значительно отличаемся от обитателей явленных миров. Сколько мне лет, как ты полагаешь?

— Ну, где-то двадцать пять… — неуверенно произнес Юрий.

— Да, здорово ты ошибся, — вновь звонко рассмеялась наставница. — Мне девяносто один!

— Как? — ахнул Юрий, представив на месте Лады свою бабушку. Той еле-еле перевалило за семьдесят, но прожитые годы пригнули ее к земле, изуродовали суставы, почти лишили зрения.

— Вот так! Когда я попала сюда, выглядела на сорок. Подобное ожидает и тебя. Главное, не торопись. А сейчас пойдем-ка домой. Мне надо выполнить упражнения, а тебе отоспаться. На рассвете пойдем в Зеленые Холмы выбирать тебе камень.

Юрия подмывало спросить, какие еще камни имеет виду наставница, но он сдержал свое нетерпение.

Выйдя из совсем уже черного леса, он поднял глаза. Над головой сияли абсолютно незнакомые созвездия. В деревне кто-то слаженно и чисто, в несколько голосов, выводил мелодию.

— Я вот еще о чем хотел спросить, — обратился Юрий к наставнице, — как получилось, что все в Школе — русские?

— Школ много. Есть такие, где говорят на английском, на китайском, на хинди… Но с четвертого уровня все переходят на мысленное общение, и языковый барьер исчезает.

— Так вы можете читать мои мысли?

— Твои — нет. Ты еще не научился их концентрировать. Тебе же я смогу передать ощущение, побуждение к действию, образ предмета или человека — не более. Можно я возьму тебя под руку?

— Конечно, наставница.

— Зови меня просто Лада. И обращайся на "ты", здесь так принято.

Добравшись до знакомой калитки, они вошли в дом. Потолок тут же затеплился молочным сиянием.

— Вот твоя постель, — Лада провела Кондрахина в одну из комнат. — Туалет вон там. Приятных тебе снов, Юрий.

Кондрахин был уверен, что уснуть не сможет: столько новых впечатлений переполняло его. Но сон незаметно смежил его глаза, убаюкал тишиной. Или это Лада послала ему "побуждение"?

— Это и есть Зеленые Холмы. Красиво, правда?

Зрелище и впрямь было изумительным. На бескрайней равнине метров на двести возвышался изумрудно-зеленый холм, вокруг него еще шесть, меньших размеров.

— Здесь ты должен найти свой камень, — на ходу сообщила Лада. — Как ты выбирал дерево, точно так надо перепробовать самые разные камни. Но, в отличие от дерева, камень приводит к погружению в себя. Не совсем приятное ощущение поначалу. Я буду все время неподалеку. Кстати, ты ничему не удивляйся — это необычное место.

Юрий неторопливо поднялся на один из малых холмов, глядя под ноги. Изредка среди травы ему встречались небольшие камни различных оттенков и форм. Следуя указанию Лады, он поднимал каждый, некоторое время всматривался в них, но ничего необычного не чувствовал. Так продолжалось уже долгое время, в течение которого вместе с наставницей он обошел шесть холмов. Остался последний, центральный.

— Однако, — произнесла Лада, уважительно посмотрев на Кондрахина.

— Чему ты удивляешься? — спросил он.

— Каждый из этих холмов имеет свое определенное значение, и камень, найденный на них, предопределяет будущий уровень ученика. При мне еще никто не находил свой камень на Главном Холме. Здесь обычно располагаются Просветленные во время экзаменов.

— Ты хочешь сказать, что мне предстоит великое будущее? — с изрядной долей иронии спросил Кондрахин.

— Я не знаю… И прости, но я не смогу сопровождать тебя на Главный Холм.

— Ты устала?

— Нет. Дело не в этом, — наставница не хотела продолжать.

— Ладно, я постараюсь управиться побыстрей.

Юрий стал подниматься по довольно крутому склону. На середине подъема он оглянулся и не увидел ни шести холмов, ни Лады. Вместо этого со всех сторон холм окружала синяя водная гладь, уходящая за горизонт. Далеко-далеко, на пределе видимости, пейзаж оживлял косой парус. Ветер донес запах морской свежести.