Иван Афанасьев - Астральные битвы Второй Мировой

Потрясенный Фриц мгновенно понял, что все сказанное — правда. Так вот почему его принимали так любезно все оккультисты. Он же просто приказывал им это сделать!

— Теперь вот что. На днях Рудольф Гесс перелетел в Англию. Арестован Шульте-Штратхаус. Но истинный вдохновитель этого странного поступка — Хаузхофер-старший, советник фюрера из общества Туле. Знаком?

Фриц кивнул. Он знал, что общество Туле, в которое фюрера посвящал Теодор Морелль, развивало арийский оккультизм, основанный на идеях высшей расы. Членами общества были рейхсфюрер Гиммлер, маршал Геринг, доктор Розенберг. Барон Зеботтендорф, вдохновитель существования ордена, вскоре ушел в тень и ныне выполнял деликатные поручения общества на Ближнем Востоке. Исключая руководителей рейха, с ведущими членами общества Туле Раунбах был лично знаком.

— Предать он не мог, клянется, что так подсказали звезды: личное появление Гесса в Англии приведет к тому, что британское правительство начнет искать путей к миру с Германией. Ты, наверное, понимаешь ход моих мыслей?

— Кто-то из неприятельских гипнотизеров внушил ему эту идею, — кивнул Фриц, — и я даже догадываюсь, кто. Судя по стилю — Китаец.

Страх и внутренний холод, оставили, наконец, его тело. Сейчас он чувствовал страшную усталость. Не оставалось сил ничему удивляться. В уме Фриц быстро сообразил — Китаец, если это был он, добивался совсем не устранения Гесса. Когда станет известно, что второй человек в партии совершил свой чудовищный поступок, руководствуясь советами астролога, всех астрологов рейха отправят в трудовые лагеря. Конечно, личные астрологи фюрера уцелеют. Гитлер продолжал им доверять даже после того, как один из них год назад перебежал к Черчиллю.

С тем случаем было много мороки. Хойзель никак не мог согласиться, что беглец не принесет британскому лидеру никакой пользы. Человеку, выпивающему в день пол-литра коньяка, не страшны ни расположение звезд, ни предсказания будущего. Насколько знал Раунбах, премьер-министр Великобритании относился к той категории людей, воздействовать на которых не мог даже самый искушенный мистик.

Тогда на совещании Фриц остался в одиночестве. Хойзель принял решение готовить покушение на астролога-перебежчика, но поручил это дело другому подразделению. Конечно, ничего из этого не вышло. Британские острова оставались недоступной территорией и для разведки рейха и для их мистиков. Посылать туда тибетцев после предательства первой группы не рисковали.

— Скоро большинство астрологов отправятся в лагеря. Потеря невелика. Но могут прихватить и всю твою группу. Я сам против Китайца не выступлю, он занял бы все мои силы, а у меня нет сейчас на него времени. Пойдешь завтра же к Хойзелю, попросишь о переводе тебя лично и еще нескольких человек в один из институтов Аненэрбе. Они официально занимаются проблемами наследственности и расы, но там есть и другие отделы.

— Астрологов я брать с собой не должен, — утвердительно произнес Фриц, угадывая мысли Густава.

— Гипнотизеров своих тоже всех не бери. Возьми тех, кто моложе, у кого больше сил. Предстоит большая работа на Востоке. Не Тибет, не Палестина, — предугадал вопрос собеседника алхимик, — Россия. Советы нам изрядно помогли — безо всякой шумихи уничтожив почти всех своих оккультистов. Но кое-кто остался, уцелел. С ними, в первую очередь, нам и предстоит сражаться.

В тишине жужжала муха. Порой она садилась на обнаженное плечо и больно его щекотала. Кондрахин знал, что мух здесь нет, поэтому упорно не просыпался. Но зловредное насекомое не унималось до тех пор, пока Юрий, не выдержав, прихлопнул ее ладонью — на звук. Надоедливое, как зубная боль, жужжание прекратилось.

Кондрахин немедленно открыл глаза. Он лежал на не слишком белой постели в маленькой комнате, освещенной чадящей керосиновой лампой. Над ее стеклянным, закопченным колпаком вился рой отчаянных мошек, то и дело падающих в пламя. Напротив кровати, опершись одним локтем на стол, восседал в дряхлом кресле совершенно не знакомый Юрию седой поджарый мужчина лет шестидесяти. Его породистое, чисто выбритое лицо не выражало ничего, кроме бесконечного ожидания.

Заметив, что Юрий проснулся, он сухо кивнул.

— Где это я? — недоуменно озираясь, спросил Кондрахин.

— На временно оккупированной территории. Если точнее, то в Смоленске.

Голос незнакомца был негромок, но выразителен.

— Да? — изумился Юрий. — И как я сюда попал?