Иван Афанасьев - Тегле

Кондрахин напрасно всматривался и обычным и астральным зрением. Пустота она и есть пустота. Ни малейшего намека на энергетические завитки.

Внезапно Ведмедь резким движением распахнул дверь — в большинстве покоев виллы они открывались вовнутрь.

Их благообразный старичок-слуга, а по совместительству еще и повар, и садовник, не успел отпрянуть и даже выпрямиться. Вся его поза не оставляла ни малейших сомнений в природе его так неожиданно прерванного занятия.

— Любопытно, любопытно, — пробормотал Кондрахин, вставая. — Вот какой наш милый дедушка непредсказуемый. Оказывается даже русским языком владеет. И со слухом у него все в порядке. Зря я орал ему на ухо, отдавая распоряжения. Ну-ка, иди сюда, божий одуванчик!

Слуга смущенно развел руками: дескать, не понимаю.

— Ну, давай, спой нам песню о том, что ты просто наслаждался прелестными звуками неведомой для тебя речи. Мы ведь народ доверчивый. Ведмедь, посторонись!

Схватив старика за шиворот, он затащил его в комнату и швырнул в массивное старинное кресло.

— Погоди, — наморщив лоб, попросил Ведмедь. — Что-то мне здесь непонятно. Я на всякий случай поставил на двери метку. Если бы не она, я бы не смог почувствовать, что снаружи кто-то стоит. Но любое живое создание обладает астральным полем, просто у одних оно шире и ярче, у других еле заметно. А у него, — он кивнул пойманного с поличным соглядатая, — его вовсе не было. А сейчас есть. Странно!

— Клянусь, — словно оправдываясь, сказал Юрий, — я взял на бирже первого попавшегося. Только спросил, умеет ли готовить, и достаточно ли сил ходить за продуктами.

— Да, непонятно, — еще раз повторил Ведмедь, — я с таким не сталкивался. Кто-то нас обнаружил, и я не знаю, кто.

— Может быть, папская инквизиция? — предположил Кондрахин.

— Не может, — возразил Ведмедь, помотав кудлатой головой, — слабоваты они будут супротив меня. Я-то за ними приглядываю, — без тени бахвальства сказал он.

— А если Кудеяр?

— Тем более, нет. Он хоть из охранки, но — человек слова. Не первый год его знаю. Да и невыгодно ему меня возвращать.

— А что мы гадаем? — сказал Юрий, недвусмысленно склоняясь над сжавшимся в кресле старичком. — Сейчас спросим его по-нашенски и получим самый исчерпывающий ответ.

Но, прежде чем Кондрахин успел что-либо предпринять, слуга вдруг вытянулся во весь рост, несколько раз хрипло втянул в себя воздух, а на его сморщенном личике засияла улыбка. Такое блаженство Юрий ранее видел только в клинике, у умирающих от сифилиса головного мозга. Он мгновенно схватил руку старика. Пульса не было. Прижал ухо к груди — ни звука. Одним рывком перетащив умершего на пол, он приступил к массажу сердца, через каждые шесть нажатий на грудную клетку прерываясь, чтобы с силой вдохнуть воздух в легкие старика. Ведмедь задумчиво наблюдал за его действиями со стороны.

— Бесполезно, — наконец сказал он, — кто-то его заблокировал, и мне не удается преодолеть этот блок. Такое бывает.

— Но кто? Кто? — воскликнул Юрий, прервав свое занятие. — Неужели Джироло? Как он мог добраться до нас? Я ни разу за все время, пока мы находимся в Риме, не выходил ни в астрал, ни в ментал. А тебя он просто не знает.

— А не мог ли тогда в Ватикане упустить кого-то еще?

— Вряд ли. Их было всего двое, остальные — просто прислужники, не обладающие ни малейшими магическими способностями. О смерти и похоронах одного из них сообщалось. А Джироло бесследно исчез. Та нога, что обнаружили в коридоре дворца, могла принадлежать только ему. Остальные погибшие при взрыве свои конечности не утратили. А откуда у тебя такое предположение? Я же все подробно уже рассказывал.

— Эти двое могли быть лишь куклами в чужих руках. Их хозяину даже не надо находиться в Ватикане и вообще в Италии.

— Вздор! Если неизвестный третий существует, как бы он отдал в руки Джироло самое грозное на Тегле оружие — картину Третьей Печати?

Ведмедь несогласно помотал головой.

— Наши воеводы ходят с револьверами, а подчиненные им солдаты ездят на танках. По-моему, танк помощнее револьвера будет.

В словах Ведмедя был резон, и Юрий серьезно задумался.

— Ладно, — наконец, вернулся он к действительности, — зачем гадать на кофейной гуще. Что с трупом делать будем? Вызывать местного эскулапа? Полицию? Ох, не ко времени это случилось!

Напарник отозвался не сразу.

— Ни к чему нам здесь посторонние люди. Я могу законсервировать его в энергетическом коконе, что предотвратит разложение. Давай перенесем его в кладовую.