Иван Афанасьев - Неспособный к белизне

Ноисце попытался самостоятельно обналичить карточку Юрена Островитянина. Хорошо, что он делал это в Фитире, где высокопоставленным родственникам удалось замять дело. В Занкаре его ждала бы тюрьма, что чувствительно ударило бы по репутации королевской фамилии.

Протяженность монорельсовой дороги составляла семь километров, но основная масса любителей горных лыж сходила много раньше: снега внизу хватало с избытком, а трассы были более накатаны. На самую вершину горы почти все кабинки обычно шли пустыми, но в этот раз были заняты пять из них. В каждой находилось по одному пассажиру с лыжами и заплечными сумками. От большинства прочих лыжников, приезжающих в Хевек не только покататься, но и покрасоваться, они отличались разве что неброской одеждой. Все пятеро сошли на самой верхней площадке, там, где монорельс изгибался вокруг конечной опоры. Отсюда до вершины горы оставалось не более пятисот метров. Не мешкая, группа лыжников энергично стала подниматься по нехоженому плотному снегу. Изредка то один, то другой бросал короткие взгляды назад — нет ли желающих присоединиться к ним. Но кабинки подъемника шли пустыми.

Понятную тревогу и настороженность испытывали все, но лишь Кондрахин знал, с какой стороны подстерегает опасность. Ведь он получил точные инструкции относительно того, по какому склону ему нужно спуститься. Стало быть, именно там его поджидают. И неизвестно, насколько хватит у группы захвата терпения. Сопровождающих Юрия занкарцев, конечно же, уничтожат — свидетели никому не нужны. Надо спешить, исчезнуть раньше, чем начнется заварушка.

Любопытно, что интересы трех сторон сошлись именно в горах Северного Фитира, и каждый из участников предстоящего действа имел к этому веские основания. Юрий — потому что должен был покинуть Белведь именно в высокогорье, чтобы причинить наименьший вред планете. Занкарцы — в силу того, что не имели подходящего полигона на собственной территории. Третья же сторона (Юрий мог только предполагать, что это Гауриз), разрабатывая операцию, руководствовалась чистой логикой: быть в Хевеке и не спуститься на лыжах с горы — странно и подозрительно

Когда лыжники добрались до вершины, солнце стояло высоко, и снег нестерпимо полыхал в его лучах голубым огнем. Трое охранников немедленно рассредоточились за скалами, из-за которых хорошо просматривались склоны горы. Если появится хоть кто-то, они немедленно дадут знать. Кондрахин же и Кван Туум немного спустились по противоположному склону. Перед ними, километрах в пяти на восток, сверкала вершина горы, приговоренной к уничтожению. Сюда за сутки до этого направились три члена их группы с основным оборудованием. Подъемником они не пользовались, а большую часть пути проделали на лыжах по ущелью.

Кван Туум вышел с ними на связь по рации. Те доложили, что сфера охладителя смонтирована, и они дожидаются лишь приказа для установки детонаторов.

Кван поднес к глазам армейский бинокль. Белая сфера на белом снегу была видна благодаря отбрасываемым ею теням. Рядом с ней в таких же белых комбинезонах мельтешили три фигурки белведов, казавшиеся на таком расстоянии почти точками.

— Приступайте, — сказал Кван в микрофон и принялся за установку телекамер. Одна из них давала общий план, длиннофокусный объектив второй приближал зрителя чуть ли не вплотную к установке. Третью — резервную — камеру ученый повесил себе не грудь. Это на тот случай, если взрывом повалит или собьёт наводку основных.

Пока занкарец был занят столь тонким процессом, Юрий быстро извлек из заплечного мешка рацию — единственный прибор, который имелся в его распоряжении. Первоначально это был простейший излучатель радиоимпульса определенной и неизменяемой частоты. Но за время лабораторных бдений Кондрахин основательно поменял его начинку. Направленная антенна была последним штрихом в картине усовершенствования. Юрий управился со своей — сугубо личной — частью работы ранее, чем Кван установил и сфокусировал первую из телекамер.

Юрий нажал единственную кнопку на панели рации. Радиосигнал, порожденный колебательным контуром, рванулся в эфир, но не к соседней горе, с которой уже съезжали на лыжах трое белведов, а строго в зенит. И воспринять его можно было совсем на иной частоте, чем планировали создатели прибора.

Некоторое время ничего не происходило, и в душу Кондрахина стали закрадываться сомнения. Достаточна ли мощность передатчика? Не разошлись ли контакты? Он уже был готов взяться за отвертку, как вдруг в метре от него из ниоткуда возникла и закрутилась синяя воронка. Не раздумывая, Юрий шагнул в неё.