Иван Афанасьев - Герцог и колдунья

Мастер предпочел бы немедленно, уже сегодня, бежать из Госки, но вместо этого послушно кивнул. И не оттого, что вновь незаметно для себя подчинился колдунье. Он не знал замыслов Хитар, но уловил главное — интригу, то, чем и сам занимался всю свою сознательную жизнь. Война, действительно, назревает. Против кого, этого Коробка доподлинно не знал, но чувствовал, что колдунья права. И что же она предпринимает в это время? Удаляет из Госки Белуанту, отвлекая тем самым герцога от военных приготовлений. Более того, связывает руки Юраю, которого правитель, без сомнения, привлечет к поискам беглянки. По сути — дезорганизует оборону противника. Вот тебе и деревенщина!

Как бывало и прежде в его полной приключений и опасностей жизни, азарт овладел мастером Коробкой. Единственное, что озадачивало его, это необходимость предупредить гроссведуна Юрая. Чем вызвано это желание Хитар? Коробка отметал возможность любовной связи между ними — серый байг Уфелд ни за что не пропустил бы такого. Вдобавок именно он, Коробка, оказался первым мужчиной в жизни Хитар. Значит, что-то колдунья задумала такое, чего ни Коробке, ни даже графу Косме не понять. Однако охотничий азарт не лишил мастера осторожности.

— Нам надо укрыться, и как можно надежнее, — решительно заявил он, топорща черные кошачьи усики.

— Зачем? Разве наше нынешнее убежище чем-то не хорошо?

При всей своей изворотливости, в чем мастер недавно убедился, Хитар порою являла столь вопиющую наивность, что впору было хвататься за голову.

— Милочка ты моя! Едва герцогу станет известно об исчезновении племянницы, он всё здесь перевернет вверх дном. Весь город! И начнет он — я готов биться об заклад — с домов и прочих построек, принадлежащих людям короля. Или ты на это и рассчитывала? — подозрительно взглянул он на сообщницу. — Вот что, прежде всего нам надо изменить внешность, чтобы мы вышли из торгового дома совсем неузнаваемыми.

— Хотите, я сделаю Вас маленьким горбуном? — предложила Хитар. — Я умею…

Коробка, вскочив, замахал обеими руками.

— С ума сошла! Ни капли колдовства! По нему нас в первую очередь и обнаружат.

— Тогда надо раздобыть… — начала Хитар, перечислив мастеру весь необходимый по ее мнению реквизит. Вот это уже были вполне здравые мысли.

Почти всё, включая одежду для Хитар, нашлось в торговом доме Сорикуш, а вот за обновками для Коробки пришлось снарядить на рынок одного из стражей, охранявших Хитар. Мастер сразу же рьяно принялся за дело. Черная накладная борода немного состарила его, зато придала круглому лицу продолговатость. Волнистые волосы, обычно выбивающиеся из-под шляпы, с помощью Хитар он безжалостно остриг. Саму же шляпу, зимний плащ и тонкой выделки сапоги приказал сжечь в своем присутствии.

Хитар тоже не теряла времени, что-то творя со своим лицом у зеркала. Когда же она переоделась в принесенное платье, мастер охнул. Перед ним, потупив взгляд, стояла обывательница лет тридцати с небольшим, уже ничем не напоминавшая Белуанту. К этому времени подоспел и охранник с покупками. Коробка напялил на себя неказистую одежонку, брезгливо морщась при этом. Придирчиво оглядев себя в зеркало, он вздохнул.

— А можно я захвачу с собой это платье? — окликнула его Хитар, держа в руках свое любимое черное с серебром одеяние.

— Ты что? Мы теперь перешли в купеческое сословие. Надеюсь, ненадолго. Пока оставайся здесь, а я подыщу подходящее жильё.

К вечеру того же дня, уже в сумерках, "купеческая семья из Качкара" въехала в небольшой домик на самой окраине города. Поклажи при них почти не было, слуг тоже. Видать, небогатая пара.

Войдя в жилые комнаты, Хитар недовольно огляделась. Высокий гардероб, стол с чистой скатертью, вышитый по краям, ситцевые занавески на окнах, постель с взбитыми подушками — что это в сравнением с обстановкой в торговом доме, где из нее пытались сделать придворную даму?

— Не морщись, — попросил девушку Коробка, — вполне сносные условия в нашем положении.

Кряхтя, он сбросил тяжелые сапоги и блаженно вытянул ноги, опустившись на застеленную кровать. Натруженная за день больная нога нестерпимо ныла; всё-таки трость, с которой мастер расстался перед выходом из торгового дома, оказывается, была весомой — во всех смыслах — подмогой. Но оставлять при себе столь явную примету, когда вот-вот подручные герцога кинутся отыскивать хромца с палочкой, не представлялось возможным.

— А что мы будем сегодня есть? — спросила Хитар, словно маленький ребенок.