Алексей Апухтин: Между жизнью и смертью

IX

И вдруг я вскрикнул, всей грудью, изо всей силы вскрикнул. Безумная радость охватила меня при этом крике, но звук моего голоса поразил меня. Это не был мой обыкновенный голос: это был какой-то слабый, тщедушный крик. Я раскрыл глаза; яркий свет морозного ясного, утра едва не ослепил меня. Я находился в комнате Настасьи. Софья Францевна держала меня на руках. Настасья лежала на кровати, вся красная, обложенная подушками, и тяжело ды шала. - Слушай, Васютка, - раздался голос Софьи Францевны, продерись как-нибудь в залу и вызови Семена на минутку. - Да как же я туда продерусь, тетенька? - отвечала Васютка. -Сейчас князя выносить будут, гостей собралось там видимо-невидимо. - Ну, как-нибудь продерись, на минутку всего вызови, ведь все-таки отец. Васютка исчезла и через минуту воротилась с Семеном. Он был в черном фраке, обшитом плерезами, и держал в руке какое-то огромное полотенце. - Ну, что? - спросил, он, вбегая. - Все благополучно, поздравляю, - произнесла торжественно Софья Францевна. - Ну, слава тебе, господи, - сказал Семен и, даже не посмотрев на меня, побежал обратно. - Мальчик или девочка? - спросил он уже из коридора. - Мальчик, мальчик! - Ну, слава тебе, господи, - повторил Семен и скрылся. В это время Юдишна оканчивала свой туалет перед комодом, на котором стояло старое кривое зеркало в медной оправе. Повязав голову черным шерстяным платком, чтобы идти на вынос, она обратила негодующий взгляд на Настасью. - Нашла тоже время, нечего сказать. Князя выносят, а она в это время рожать вздумала. О, чтоб тебя!.. Юдишна с ожесточением плюнула и, набожно крестясь, поплыла по коридору. Настасья ничего ей не ответила, только улыбнулась ей вслед какой-то блаженной улыбкой. А меня выкупали в корыте, спеленали и уложили в люльку. Я немедленно заснул, как странник, уставший после долгого утомительного пути, и во время этого сна забыл все, что происходило со мной до этой минуты. Чрез несколько часов я проснулся существом беспомощным, бессмысленным и хилым, обреченным на непрерывное страдание. Я вступал в новую жизнь...

(1892).