Дейтон Лайт - Муравейник

Пылающая смерть растекалась по земле неудержимо, заполняя все впадины, выемки, взбираясь на кочки и выжигая рыжих целыми шеренгами. Задние ряды шестилапых, на которых пришлись первые попадания бомб, исчезли без следа – жар был такой, что казалось, горел даже пепел, лишь пышные хлопья взлетали в воздух, словно подгоняемые тянущимися вслед огненными щупальцами.

Пламя распространялось все дальше, и вот уже подножье стен лизало буйное пламя, оставляя на камнях застывшие струи жирной копоти. Сотнями горели заживо муравьи, задыхались в страшном жаре, с вытекшими глазами и обгоревшими щупиками теряли ориентацию и забредали в разлившиеся по земле огненные струи. Чадил прогорающий изнутри хитин, потрескивали, остывая, выжженные, обугленные остовы.

Некоторым муравьям удавалось, развернувшись, проскочить буйство всепожирающего пламени, но тут…

– Внимание! Пращи!

Воздух прогнулся от свиста одновременно раскручиваемых десятков ремней, сильные руки отпустили петли и… смерть полетела! Пустынные охотники, в отличие от жителей паучьего города, искусно владели метательным оружием. Камни просто снесли переднюю волну ослепших от боли и жара муравьев. Трескались головы и груди, вываливая в черную золу содержимое, разлетались от точных попаданий лапы, жвалы. Второй залп оказался не такой успешный – заметно меньше стало целей, но все же больше десятка муравьев остались корчиться в облаке оседающего пепла.

– Горючие заряды! Заряжай!

Снова свист, и к раскаленному хитину там и сям стали цепляться тягуче-черные комочки, которые тут же вспыхивали ослепительно-оранжевым пламенем, гулко ревели, разбрасывая во все стороны пылающие капли. Воспламеняющиеся заряды, липнувшие к любой поверхности, остались с первых еще опытов Редара. Их даже не надо было поджигать – огня вокруг хватало и так.

Шестилапые захватчики гибли тысячами, корчились в яростном пламени горящей сухой травы. Над Мерасом стелился шлейф дыма, омерзительно воняло сгоревшим хитином и смертью. Защитники на стенах, едва не теряя сознание от едкого запаха и жара, продолжали сбрасывать в ревущее пламя обезумевших муравьев.

Керьяла с расширившимися в азарте глазами воскликнул:

– Ну что? Видал, как они их? Просто сожгли заживо!

– Да, – почесав в затылке, отозвался могучий землекоп с окровавленной рукой, – говорил мне вчера сын, что пустынники эти умеют дышать огнем, а я не верил. Наподдал ему, чтоб не болтал глупостей. А выходит, зря.

– Это еще что, – вдохновенно разливался Керьяла, – Повелители и не такое могут, просто не захотели. Зачем силы тратить, когда все эти пустынные крысы сделают!

– И что, – недоверчиво спросили его, – они ничего за это не хотят?

– Почему же? Хотят, и еще как. Пусть, говорят, нами правит Младший Повелитель, а то тяжело нам в пустыне, жарко, пищи мало, а у вас все сыты и веселы. Ты не из Акмола… Вон, Ювара спросите, он не даст соврать: дней двадцать назад в город привезли пленного пустынника. Это, вроде как, их посланец и был. Сам сдался дозорным паукам: отведите, говорит, меня к самому главному своему смертоносцу. Поначалу вроде Младший Повелитель не очень был доволен, даже приказал пустынника бросить в темницу, но потом все же смилостивился и согласился взять бедняг под свою опеку… Даже выслал им еды немного на двух шарах, а то они там совсем с голода дохли. А чтоб все было по-честному, туда слетала и наша Управительница, Ная, – а это такая женщина… у-у, при ней не очень-то…

«Ну, вот, – усмехнулся про себя Велиман, походя пнул распластавшуюся на камне оторванную муравьиную голову, – уже родилась новая легенда».

Жаль только, до правды ей, как и любой легенде, было, ой, как далеко. Ну, это и не важно. В пустыне одни предания, а в Долине Третьего круга – другие совсем. В песках будут, конечно, ходить истории о Могучем Воителе, который в одиночку выжег тысячу тысяч муравьев и спас проклятых раскоряк.

Но если и правда огненную смесь изобрел тот парень, Редар, то раскорякам ничего не останется, кроме как признать за «свободными» разум, по меньшей мере, равный их собственному. Сработано чисто и уверенно, будто всю жизнь тренировались: несколько коротких мгновений неукротимого буйства огня – и едва ли не две трети муравьиной армии разом уничтожено. Хорошо бы и дальше так же.

Опять Древний враг? Да еще такой голодный, что пожирает его воинов с неодолимой жадностью. На несколько мгновений он даже растерялся – а огонь тем временем рос, набирал силу, набрасывался на все новые жертвы. Неужели жалкие двуногие опять смогли его остановить. С Древним врагом бороться невозможно, отступать некуда, даже прорыв сквозь огонь не удался – за огненной завесой его солдат поджидали мягкотелые со своими метательными зарядами.