Дейтон Лайт - Муравейник

– Защити нас Богиня! Что это?

– Проклятые твари!

Да, это была неплохая идея, и он по праву ей гордился. Новую генерацию солдат лишали брюшка еще в яйце, личинки вылуплялись укороченными, росли быстрее, а появившиеся на свет муравьи за счет меньшего веса двигались стремительнее и могли молниеносно развернуться на одном месте. Правда, до начала боя их приходилось кормить одним только соком тлей, медом, никакой другой пищи они бы не переварили. Но зато слуги Инкубатора смогли разместить в каждой родильной пещере больше яиц и личинок, а значит, армия увеличивалась быстрее. Построить столь же быстро еще несколько родильных пещер, он не мог: это были специальные помещения на нижних уровнях муравейника, где усилиями специально выведенных рабочих-нянек поддерживалась постоянная температура и влажность. Его могучий разум нашел более простой и оригинальный выход.

Решением он был доволен.

Потом, конечно, все эти солдаты погибнут – как всякий муравей с оторванным брюшком, они могли прожить какое-то время, но не больше двух—трех дней. Но этого было достаточно. Дойти до вражеского Жилища и вцепиться в ненавистного врага сил у новых солдат всегда хватит. А сражаться им даже легче – меньше уязвимых мест, выше подвижность. Большинство из них, так или иначе, все равно погибнет при штурме, а выжившие… Что ж, это война.

Да и разве имеет значение жизнь хотя бы и тысяч его подданных? Самое главное – процветание Семьи, новые Жилища, его победа.

Копья людей и мощные лапы смертоносцев сбрасывали нападавших со стен, и в горячке боя некогда было разбираться – есть или нет у муравья брюшко. Рыжие делились на две группы – живые и мертвые, первые лезли на стены и медленно превращались во вторых.

Яд мутными капельками сочился из-под хелицер, когда пауки выпускали из смертельных объятий обмякшие рыжие трупы и тут же вцеплялись в нового врага. А мертвого муравья уже подкатывали к парапету, просовывали ему под хитин копья-рычаги – и еще один дохлый шестилапый летел вниз, навстречу своим сородичам. Хитин трещал, сталкиваясь с таким же хитином, с хрустом ломались проворные лапы – и никаких камней не надо! Муравьи сами же поставляли защитникам метательные снаряды.

С некоторого расстояния это напоминало могучий морской прилив – стремительно набегающие волны отчаянно били в несокрушимые прибрежные утесы, шипели от бессилия и отступали, чтобы через несколько мгновений, собравшись с силами, нанести новый удар. Впрочем, о морском прибое пещерники знали лишь понаслышке.

Развернувшееся на крепостных стенах зрелище завораживало всех. Рыжая сила окатывала потемневшие от времени и крови древние стены, выбрасывая наверх жадно цепляющиеся за любые выступы языки. Юркие фигурки суетились наверху, размахивали тоненькими, как волоски, палочками, отбивались от многолапой лавины. Сброшенные вниз муравьи неслись к земле, подобно горному обвалу, вставали, снова упорно лезли наверх, и снова меткое копье или паучьи лапы – такие хрупкие и слабые с виду! – опрокидывали бурую бестию назад, вниз, в кишащую на земле гигантскую мешанину живых и мертвых тел.

Между тем, живых пирамид у стен становилось все больше и больше. Уже не так стремительно и мощно били копья, все реже сыпались на головы муравьев камни – защитники начали уставать. Некоторым нападавшим уже удалось прорваться на стены, но их тут же насадили на копья и отправили обратно. Первые потери понесли и пауки: шестилапые стащили одного из них со стены и разорвали на части. Еще один смертоносец лишился половины конечностей. Десятки муравьиных подранков, сброшенные защитниками вниз, тут же были затоптаны напирающими сородичами.

На холме, наблюдая за все нарастающей яростью боя, нетерпеливо ерзал Римал, приговаривал:

– Пора! Пора, не выдержат же!

Кенгар и Салестер цедили сквозь стиснутые зубы:

– Рано! Еще подождем!

– Спокойнее, Римал, рано пока!

Люди на стенах ожесточились, озверели от крови, от вида сотен растерзанных муравьиных тел. Понятие времени исчезло, разум отказывался считать убитых врагов, и лишь руки орудовали копьем с неослабевающей силой. Нельзя позволить себе думать об усталости – это смерть!

Велиман дрался вместе со своими ополченцами на западной стене. Здесь муравьи особенно напирали. Хриплый голос одноглазого мастера перекрывал шум битвы:

– Не зевать! Прикрывайте друг другу спины! Последний приказ был весьма своевременным, так как многие воины, увлекшись, высовывались за край стены, орудуя копьем, как простой палкой, подсекая ноги излишне резвым хитиновым бестиям, и не обращали внимания, что происходит справа или за спиной. А оттуда в любой момент мог выскочить взобравшийся по другой пирамиде шестилапый, вцепиться жвалами, стащить со стены.