Айзек Азимов - Второе Установление

– Потому что борьба, которую вел Клейзе, была лишена смысла. Он вступил в схватку со

слишком сильным для себя противником. Он обнаружил то, о чем мы оба – и он, и я – уже знали

заранее: что мы не хозяева самим себе. И я не желал этого знать! Я уважал себя. Мне хотелось думать,

что наше Установление – само себе голова; что наши предки боролись и умирали не впустую. Я

думал, что проще всего будет отступить, пока я еще не разуверился окончательно. Я не нуждался в

должности, поскольку правительственная пенсия, пожалованная на вечные времена семейству моей

матери, удовлетворяла мои неприхотливые требования. Моей домашней лаборатории было бы

достаточно, чтоб развеять скуку, а жизнь когда-нибудь кончается… Тут Клейзе умер…

Семик спросил, показав зубы:

– Этот тип, Клейзе; я его не знал. Как он умер?

Вмешался Антор:

– Просто умер. Он полагал, что умрет. Еще за полгода до того он сказал мне, что подобрался

слишком близко…

– А теперь слишком б… близко оказались мы, не так ли? – заметил Мунн пересохшими губами,

с дергающимся кадыком.

– Да, – откровенно заявил Антор, – но мы, во всяком случае, уже были близки – мы все. Вот

почему мы выбрали именно вас. Я – ученик Клейзе. Доктор Дарелл был его коллегой. Джоль Турбор,

выступая в эфире, все время обращал внимание на нашу слепую веру в спасительную руку Второго

Установления, пока правительство не заставило его заткнуться – при посредничестве, кстати, одного

влиятельного финансиста, чей мозг демонстрирует то, что Клейзе именовал Плато Вмешательства.

Хомир Мунн обладает крупнейшим из всех существующих личным собранием Мулианы – я позволю

себе так назвать коллекцию сведений о Муле, и, кроме того, он опубликовал ряд статей,

обсуждающих природу и функции Второго Установления. Доктор Семик, как никто другой, внес

вклад в математику энцефалографического анализа, хотя не очень верится, что он представлял

подобную сферу приложения для своей математики.

Семик широко открыл глаза и хмыкнул.

– Увы, молодой человек, вы правы. Я анализировал внутриядерные взаимодействия – проблема

N тел, понимаете. В энцефалографии я плаваю.

– Значит, мы сознаем наше положение. Правительство, конечно, ничего сделать не в

состоянии. Понимают ли мэр и другие члены администрации всю серьезность положения, мне

неизвестно. Мне известно одно – нам пятерым терять нечего, но выиграть можно немало. Расширяя

наши знания, мы сможем маневрировать в безопасном направлении. Сейчас же, как вы понимаете, мы

находимся в самом начале.

– Насколько обширно, – поинтересовался Турбор, – это проникновение Второго Установления?

– Я не знаю. Есть только один самоочевидный ответ. Все обнаруженные нами следы

воздействия относятся к внешним краям государства. Столичная планета, возможно, еще чиста, хотя

уверенным в этом быть нельзя. Иначе я не проверял бы вас. Вы, доктор Дарелл, находились на особом

подозрении, поскольку оставили работу с Клейзе. Знаете, Клейзе вас так и не простил. Я думал, что на

вас, возможно, повлияло Второе Установление, но Клейзе всегда настаивал, что вы – просто трус.

Извините меня, доктор Дарелл, но я вынужден пояснять сказанное, чтобы сделать понятной свою

позицию. Лично я думаю, что понимаю вашу. Если это и трусость, я считаю ее простительной.

Прежде чем ответить, Дарелл тяжело вздохнул.

– Я сбежал! Называйте это как угодно. Я пытался, однако, сохранять наши дружеские

отношения, но он больше не писал и не звонил мне – до того дня, когда выслал ваши волномозговые

данные за неделю до своей смерти…

– Если вы не возражаете, – нервно вступил в разговор Хомир Мунн, – я н… не совсем п…

понимаю, чем вы заняты. Мы п… плохая шайка конспираторов, если собираемся только говорить,

говорить и г… говорить. И я, во всяком случае, не вижу, на что мы еще способны. Это очень г… глупо

и по-детски. М… мозговые волны, тары-бары и все такое. Хоть что-нибудь вы собираетесь делать

реально?

Глаза Пеллеаса Антора сверкнули.

– Да, собираемся. Нам требуется дополнительная информация о Втором Установлении. Это

насущная необходимость. Первые пять лет своего правления Мул как раз занимался поиском этой

информации, в чем не преуспел – так, по крайней мере, нас уверяли. Но затем он прекратил поиски.

Почему? Потому что они провалились? Или потому, что он добился успеха?

– Опять р… разговоры, – горько сказал Мунн. – Как мы можем это узнать?