Виктор Сапарин - Ультраглаз (сборник)

Особо внимательно я оглядывал лунный отсек. Там я насчитал семь женщин, но ни одна даже отдаленно не походила на Наташу. Может быть, опоздала? Мне оставалось только ждать.

После того как первые тосты были произнесены, собрание стало приобретать все более непринужденный характер. Многие отходили от стола и разгуливали по залу или, объединившись в небольшие группы, беседовали с бокалами в руках.

Я тоже решил пройтись, так сказать, по разным планетам. Оказалось, что в любую зону — марсианскую или лунную — можно проходить беспрепятственно, и скоро общество основательно перемешалось.

Тут со мной и начали происходить недоразумения. Сначала на меня чуть не налетели двое каких-то чудаков. Увлеченные спором или разговором, они шагали, не замечая мена, и я не успел отойти. В следующее мгновенье двое спорщиков прошли сквозь меня, или скорее я процедился сквозь них. На какой-то миг мир вокруг меня закрыла радужная пленка, а затем я увидел, что те двое продолжают идти дальше, даже не заметив «столкновения». Оба оказались с другой планеты.

В следующий момент какой-то толстяк двинулся на меня спиной. Я уже не стал сторониться. Внушительный толчок в плечо заставил меня признать в нем землянина.

Задумавшись, я вдруг обнаружил, что очутился посредине стола. Из моего живота торчал рыбий хвост, а сам я по пояс был погружен в огромное блюдо. Машинально я схватился за блюдо руками и поймал воздух. Я сообразил, что залез не в свою зону, и поспешил выбраться из изображения стола.

Потом я два раза ловил рукой воздух, прежде чем сумел взять настоящее яблоко из вазы.

— Видите ли, — сказал распорядитель, к которому я обратился с предложением сделать посуду неодинаковой в разных секторах, чтобы легче было ориентироваться, — сегодняшний вечер не просто встреча друзей с разных планет, но и своеобразное развлечение. Трюки входят в программу.

Празднество было еще в полном разгаре, когда я направился к выходу. Входов, как я уже говорил, было три. На миг у меня возникла дикая мысль, что если я перепутаю двери и выйду через лунный вход, то окажусь на Луне! Не помню, в какой я находился зоне, когда вдруг заметил знакомый тонкий силуэт и светлые волосы, зачесанные на затылке кверху.

Наташа стояла в уголке зала и разговаривала с долговязым юношей, у которого был страшно смущенный вид.

Я поспешил к ним и, только протянув руку, вспомнил, что никакого рукопожатия быть не может: современная техника еще не дошла до этого. Поэтому сильно вздрогнул, когда ощутил тепло пальчиков Наташи, их нежное прикосновение. Долговязый парень смотрел на меня внимательно.

— Ты?! — слова застряли у меня в горле.

— Я пришла сюда специально ради тебя, — сказала Наташа. — Ну, что ты смотришь на меня так, словно я сейчас растаю? Познакомься! Борис Кедров. Очень способный вулканолог.

Я с готовностью протянул руку очень способному вулканологу. После такой рекомендации Наташи он уже не казался мне неуклюжим: парень с отличной спортивной фигурой и к тому же очень скромно держится.

Я взглянул ему в лицо. Он застенчиво улыбнулся.

— Он же на Луне, — сказала Наташа. Похоже, ситуация ее забавляла.

— Приятно познакомиться, — сказал я застенчивому вулканологу. — Знаешь что? — обратился я к Наташе. — Вселенная слишком огромна. Может быть, пойдем в парк? Здесь чудесный парк.

— До свидания, Борис. — Наташа бросила на вулканолога лучистый взгляд. Вулканолог покраснел. — Мы поговорим обо всем завтра.

Мы вышли.

Я не знал, что сказать. Ветви каштанов с белеющими люстрами цветов протягивались навстречу из полутьмы. На звездном небе низко висела Луна, где находился несчастный вулканолог. Впрочем, несчастный ли? Эти застенчивые долговязые парни очень опасны.

— Как ты узнала, что я тут? — задаю я вопрос, который меньше всего меня сейчас занимал.

— Ты взбудоражил весь вулканический мир, — смеется Наташа, и носик ее морщится. — Чуть было ни затмил извержение Талиабу.

Я с ужасом думаю: какого обо мне теперь мнения Наташины вулканологи? Конечно, я поразил их своей чудовищной невоспитанностью! Бедная Наташа…

— Но мне сказали, что ты на Луне, — я все время говорю не то, что хочу сказать.

— Ты думаешь, я одна Наташа в вулканологии?

Я останавливаюсь и хлопаю себя по лбу. Только сейчас я соображаю, что справлялся все время о Наташе, называя ее просто по имени.

Наташа не сердится. Наоборот, она чем-то даже довольна. Она поправляет свою прическу. Мне невмоготу больше выяснять третьестепенные вопросы.