Филип Дик - Человек, который умел шутить

Зайдя в кабинет, Аллан ознакомился со сводкой планов на день. Пакет про дерево пошел в обработку, это его порадовало. Он вызвал к себе кое-кого из служащих ТИ, обсудил с ними технические вопросы, потом посидел какое-то время в одиночестве, покурил и подумал.

В одиннадцать тридцать в кабинет с веселым видом ворвалась привлекательная и деловитая миссис Фрост. Она решила нанести ему визит.

– Не стану надолго вас отрывать, – заявила она. – Я понимаю, как вы заняты.

– Я просто сидел тут, – пробормотал он.

Но она продолжала:

– Мы хотели узнать, не свободны ли вы с женой сегодня вечером. Я собираю у себя народ на игру в «фокусника», всего несколько человек, и нам бы очень хотелось, чтобы вы тоже пришли. Будут Мэвис, миссис Хойт и, возможно…

Он перебил ее:

– Вы хотите, чтобы я подал в отставку? Дело в этом?

Она вспыхнула.

– Раз уж мы решили собраться, я подумала, что представится удобный случай для дальнейшего обсуждения некоторых…

– Скажите прямо, – попросил Аллан.

– Ладно, – согласилась она и с подчеркнутой сдержанностью проговорила: – Мы хотели бы получить от вас прошение об отставке в письменном виде.

– Когда?

– Как можно скорее.

– Вы хотите сказать – сейчас?

Выказывая почти безупречное самообладание, Сью Фрост сказала:

– Да, если это вам удобно.

– А если нет?

Похоже, ей не удалось понять его сразу.

– Иначе говоря, – развил мысль Аллан, – что будет, если я откажусь уйти в отставку?

– Тогда, – проговорила миссис Фрост, невозмутимо глядя Аллану в лицо, – вас уволят.

– С какого числа?

И тут она впервые дрогнула.

– Нужно, чтобы решение утвердила миссис Хойт. Собственно говоря…

– Собственно говоря, – продолжил Аллан, – для этого потребуется решение всего Комитета. Право на аренду остается за мной до шестого числа, и раньше этого срока вам не удастся законным порядком выдворить меня из ТИ. А до тех пор я останусь директором. Если я вам понадоблюсь, можете позвонить мне сюда, в кабинет.

– Вы серьезно? – сдавленным голосом проговорила миссис Фрост.

– Да, – ответил Аллан. – Такое случалось когда-нибудь прежде?

– Н-нет.

– Я так и думал. – Он взял со стола бумаги и принялся их изучать: за время, которое ему осталось, нужно будет проделать немалую работу.

Мистер Вейлс в полном одиночестве осматривал свою новую квартиру в секции Р6 арендной зоны номер 28. Исполнилась мечта всей его жизни. Он продвинулся не на одну, а на целых две зоны в направлении к омфалосу. Жилищное ведомство рассмотрело его прошение, признало его образ жизни в высшей степени добродетельным и оценило его преданность интересам общества.

Мистер Вейлс походил по комнате, потрогал стены и пол, посмотрел в окно, заглянул в шкаф. Он провел рукой по плите, подивился своим приобретениям. Предыдущие жильцы оставили даже предметы из «эрудифакта»: часы, бритвенный прибор, мелкие приспособления.

Мистеру Вейлсу казался невероятным тот факт, что его заурядная личность получила признание. Прошения скапливались на столах работников жилищного ведомства в кучи высотой по десять футов. Несомненно, Бог существует. Несомненно, случившееся доказывает, что в конце концов победа достается кротким, смиренным и непритязательным людям.

Мистер Вейлс сел, вскрыл пакет и вынул из него вазу. Он приобрел ее, чтобы подарить жене. Праздничный подарок. Сине-зеленая ваза, испещренная светлыми искорками. Мистер Вейлс повернул ее, подул на покрытую глазурью поверхность, крепко сжал вазу в руках.

Потом его мысли обратились к мистеру Перселлу. Он припомнил все случаи, когда мистер Перселл вступался за людей, оказавшихся в роли жертвы на еженедельных секционных собраниях. Все добрые слова, которые он сумел найти. И утешение, которое он нес мученикам во время испытаний.

Мистер Вейлс представил себе, как, должно быть, выглядел Аллан Перселл, когда его разбирали на последнем собрании секции. Представил себе рвущих его на части псов и вцепившихся ему в горло сучек.

– Я его предал! Я позволил им распять его! – вдруг воскликнул он.

Острая тоска охватила его, он стал раскачиваться взад-вперед. А потом вскочил на ноги и запустил вазу в стену. Ваза разбилась; сине-зеленые осколки, испещренные светлыми искорками, заплясали вокруг.

– Я – Иуда, – сказал мистер Вейлс.

Он прикрыл глаза руками, чтобы не видеть этой квартиры. Она стала ему противна. Вот он и получил то, чего всегда желал, а это ему больше не нужно.