Филип Дик: Мир, который построил Джонс

Это и был Джонс, но тогда Кассик конечно же не знал этого.

Перегнувшись к платформе, Кассик сложил ладони и позвал:

– Эй!

Молодой человек повернул голову. Их взгляды встретились. Сквозь толстые стекла очков на Кассика холодно смотрели маленькие серые глаза. Он пристально щурился на Кассика, не двигаясь с места и не говоря ни слова. Пальцы его не переставая барабанили по столу.

– Ну и почему? – спросил Кассик.– Почему не предсказываем личную судьбу?

Парень не ответил. Его взгляд потускнел, он отвернулся и снова тупо уставился на крышку стола. Сомнений не было: этот парень не был специалистом, ему нечем было позабавить публику. И что-то такое с ним случилось: парень был явно не в себе. Другие забавники охотились за публикой, всячески зазывали к себе народ, выворачивались перед ним наизнанку (часто и буквально), лишь бы привлечь к себе внимание, а этот только сидел и сверкал своими очками. Он и пальцем не шевельнул, чтобы заработать; ну и не заработал, видно, ни гроша. Но тогда зачем он тут сидел?

Кассик колебался. Похоже, тут вряд ли что-нибудь вынюхаешь, он только зря тратит время, не за это правительство ему деньги платит. Но что-то такое мешало ему уйти. Он чуял здесь какую-то тайну, а тайн-то он как раз и не любил. Он был оптимистом и верил, что всегда можно решить любую проблему. Мир ему нравился тогда, когда в нем был смысл. А все, что он видел здесь, явно не имело смысла.

Поднявшись по ступенькам, Кассик подошел к парню.

– Хорошо,– сказал он.– Я согласен.

Ступеньки прогибались и трещали, помост шатался, находиться на нем было явно небезопасно. Стул, на который он уселся напротив предсказателя, так и застонал под ним.

Лицо парня было усеяно яркими пятнышками, что могло означать пересадку кожи. Следы войны? Над ним витал слабый запах какого-то лекарства: парень заботился о своем явно хилом здоровье. На лоб спускалась спутанная челка, одежда висела на костлявом теле, как на вешалке. Теперь он в упор смотрел на Кассика, изучая его и что-то прикидывая.

Нет, страшного в нем ничего не было. Было что-то неуклюжее, как бы недоделанное; изможденное тело его как-то странно подергивалось. Но взгляд был колючий и жесткий. Парень-то отнюдь не робкого десятка. В лицо Кассику смотрел человек с характером твердым и решительным. Кассик вдруг почувствовал тревогу. Инициатива явно уплывала из рук.

– Двадцать долларов,– сказал Джонс.

Кассик неуклюже порылся в кармане:

– За что? Что я получу взамен?

Выждав мгновение, Джонс объяснил:

– Вот это видите?

Он показал на круг, лежащий на столе. Поверхность круга была поделена на четыре равные части. Отведя назад рычаг, Джонс отпустил его, и стрелка на круге медленно повернулась; раздалось глухое металлическое пощелкивание.

– У вас две минуты, не больше. Спрашивайте что хотите.

Взял деньги и положил их в карман.

– Спрашивать? – хрипло проговорил Кассик.– О чем спрашивать?

– О будущем.– В голосе Джонса слышалось нескрываемое презрение. Мол, дураку понятно, что о будущем, о чем же еще. Его тонкие пальцы раздраженно барабанили по столу. Колесо стрекотало.

– Но ничего личного? – еще раз попробовал Кассик.– Ничего про себя?

Судорожно искривив рот, Джонс выпалил:

– Разумеется. Вы – пустое место. Вы сами по себе – ноль без палочки.

Кассик заморгал от неожиданности. Растерявшись, чувствуя, что краснеет, Кассик изо всех сил пытался овладеть собой.

– Думаю, вы заблуждаетесь. Может быть, я все-таки кое-что значу.

Он лихорадочно обдумывал положение, в которое попал. Что бы сказал этот юнец, этот недотепа, если бы узнал, что перед ним сидит тайный агент Федправа? Он чуть было не выпалил это ему в лицо, чтобы хоть как-то защититься, но вовремя проглотил все слова. Без сомнения, его карьера в Службе безопасности на этом бы и кончилась, это точно. Ясно было одно: он не на шутку встревожился и чувствовал себя очень даже неуверенно.

– Осталось девяносто секунд,– бесстрастно заметил Джонс. Но потом и в его безжизненном, словно окаменевшем голосе послышались какие-то живые нотки.– Да ради бога, спроси же что-нибудь! Ты ничего не хочешь узнать? Тебе что, разве неинтересно?

Кассик облизал губы.

– Ну ладно. Что там нас ждет в будущем? Какие такие события?

Джонс с отвращением помотал головой. Потом зевнул и погасил окурок. На мгновение показалось, что он не станет отвечать; он уставился на свой окурок, размазанный по грязи, обляпавшей его ботинок. Но вот Джонс выпрямился и, стараясь быть спокойным, заговорил: