Виктор Сапарин - Однорогая жирафа (сборник)

«Какое назначение у этой сетки?» — думали посетители сельскохозяйственной и промышленной выставки, разглядывая крупные ячеи размером в два метра. И, только подойдя совсем вплотную, они замечали, что поверх сетки наброшена хрустально-прозрачная тончайшая пленка, почти совсем не различимая.

Экскурсовод пояснял, что с помощью этого очень дешевого устройства можно сады превращать в оранжереи.

Это было только одно из многих применений новой пластмассы, выпущенной под названием «хрустальная дымка». Из нее делали плащи и накидки от дождя, в свернутом виде укладывающиеся в спичечную коробку, оболочки для воздушных шаров, даже надувные лодки. Все это демонстрировалось тут же на выставке или продавалось в киосках и магазинах.

Перед витриной, где был выставлен плащ-невидимка, надетый на манекен, стоял невысокого роста майор.

— Незаменимо для болельщиков футбола, — сказал вслух кто-то. Его весело перебили;

— Ну, это еще пустяк! Приезжаю вчера на стадион, а его от дождя перекрыли вот таким куполом. Пленка двойная, а в промежутке — гелий. Одним словом, воздухоплавающая крыша — невидимка!

Майор обернулся. Рядом с говорившим, типичным завсегдатаем футбольных матчей, стоял высокий человек с седыми висками.

— Майор Скоробогатов! — воскликнул высокий. — Вот встреча-то! Видели нашу «Б-34»? Помните ее?

— Как не помнить, — усмехнулся майор. — Ведь у не у этой истории было продолжение.

Подробности майор рассказал академику Смирнову в номере гостиницы на другой день.

При попытке перейти границу (в пункте, очень далеком от места, где происходили описанные выше события), был задержан человек, для которого добывал пластмассу Расщепихин. Похититель думал, что по лабораторному образцу можно раскрыть производственный секрет. До этого Виноградов уже однажды, чтобы отвязаться от Расщепихина, доставал ему пластмассу. Но вместо «Б-34» он подсунул что-то совсем другое. Обман раскрылся. Расщепихину сильно досталось от тех, на кого он работал, и «агент по сбыту» предъявил новые, более жесткие требования Виноградову. Узнав, что пластмасса секрета не представляет, тот принес в банке из-под гуталина уже настоящий «Б-34». Но Расщепихин опасался нового подвоха и, очевидно, решил, прежде чем передавать пластмассу дальше, проверить, действительно ли она образует тонкую и прочную пленку. Опыт кончился вынужденным полетом.

— Вам здорово повезло, — заметил Смирнов, — случай на границе помог все выяснить.

— Случай? — улыбнулся майор Скоробогатов и с легким укором посмотрел в глаза ученому. — Человека с пластмассой на границе ждали. Он был известен, не знали только, с кем он связан. Так что история распутывалась сразу с двух концов… Но не буду вас больше задерживать. Желаю вам новых успехов и, простите, большей осторожности.

Палатку придется взять, — сказал Юрий, осматривая свой видавший виды пустой рюкзак.

Он обнаружил дырку и принялся крупными «мужскими» стежками зашивать ее.

— И спальные мешки, — добавил он.

— Как мы все это уложим, — не представляю, — я покачал головой, глядя на приготовленные Юрием вещи, разложенные по комнате.

Вещей набиралось удивительно много.

— И обязательно брать мешки? — спросил я. — Может быть, достаточно палатки? Юрий улыбнулся моей наивности.

— На плато ночью можно замерзнуть. Четыре тысячи метров — не шутка!

— А как же станция? — сказал я. — Ведь там должна быть станция Академии наук! Мне в Москве говорили, что строительство уже заканчивается.

Юрий пренебрежительно промычал. Он перекусывал нитку.

— Станция? — наконец вымолвил он. — А когда она должна открыться?

Он с удовлетворением оглядел зашитую дырку и расстелил рюкзак на лавке.

— Пятнадцатого. Так мне сказали…

— Сегодня тринадцатое, — сказал мой компаньон по восхождению в горы. — Только вчера я вернулся с плато. Там ничего нет. Абсолютно.

— Должны же быть какие-нибудь приготовления. Строительные материалы… Рабочие должны жить.

— Так вот, повторяю, — сердясь уже, сказал Юрий. — Там — ни души.

— Ну хоть что-нибудь есть?

— Стоят колышки, — Юрий фыркнул, — с прошлого года еще. И канавки какие-то старые. И это все.

И он с решительным видом принялся укладывать в рюкзак вещи.

— Но ведь мне только недавно говорили, что станция открывается пятнадцатого, — недоумевал я. Юрий пожал плечами.

Положение получалось странное. Две недели назад, когда я в числе других студентов третьего курса института кинематографии собирался на летнюю практику, мне предложили в качестве объекта для учебной съемки строящуюся в горах Средней Азии высотную станцию Академии наук.