Михаил Харитонов - Успех (сборник)

— Вика… была бы симпатичная? — перебил его Влад.

— Очень, — вздохнул директор. — Мы уж постарались её изуродовать как только могли. Ну, и отключили генитальную чувствительность. А так она очень красивая. И очень, э-э, секси. Если ещё учесть известную извращённость её психики… Думаю, что к этому возрасту её или зарезали бы, или она сейчас ходила бы, увешанная бриллиантами, как новогодняя ёлка, и доламывала жизнь очередного богатого мужика. В любом случае ничего хорошего. Да ты за неё не беспокойся. Выйдет она отсюда раскрасавицей. С нежной белой кожей и косой до попы. И с так называемой интимной жизнью, — он скорчил гримасу, — у неё будет всё в порядке. Просто это не будет главным её занятием. Надеюсь только, она не увлечётся неофрейдизмом, он сейчас опять в моде. Гуманитарный склад ума, блин. Она тебя, кстати, искать будет, — добавил он.

— Я этого не хочу, — сказал Влад, попутно удивившись тому, что это было правдой. Он действительно больше не хотел этого… всего того, что было связано с Никой, и с этой сладкой болью.

— Вот, кстати, ещё одна паразитная эндорфиновая связь, — менторским тоном сообщил директор, откровенно за Владом наблюдавший. — Ты понимаешь, о чём я?

Владим кивнул. Ему было стыдно.

— К сожалению, наши методы тоже не идеальны. Поэтому мы тебя и убираем отсюда, собственно… Аттестат ты получишь, уж извини, неполный. Всё-таки два года осталось, как-никак. Ну да ничего, перебьёшься. Да, ещё. Вот это от нас подарок.

Он протянул Владу какую-то жёлтую книжечку.

— Билеты в хороший спортзал. Качать мышцы надо правильно. Там наши тренера, они всю специфику знают. И последнее: у тебя на счету есть немного денег. Если жить в Москве, хватит месяца на два скромной жизни. За это время, уж будь любезен, поступи куда-нибудь, где дают приличную стипендию. Сейчас не сезон, конечно, но от нас обычно всех берут. В Университет не рекомендую — там тебе скучно будет, как в детском саду. Ладно, сам разберёшься. Поддерживай связь с ребятами… это я уже говорил. Про неразглашение особенностей нашего обучения ты, наверное, всё понял? И не спрашивай, что с тобой случится, если ты сболтнёшь лишнего. Ты мальчик сознательный, а у нас в стране, слава богу, не демократия какая-нибудь. Хотя где сейчас демократия? Ладно, лежи. Я к тебе ещё зайду. Не прощаюсь, — и он вышел, на ходу выпрастывая из кармана курево.

Врач подошёл, вытащил иглу из вены. Владим попытался лечь поудобнее. Кости ног ныли, в паху разливалась тягучая боль, но, в общем, это было сносно. Он попробовал согнуть ногу в колене, и, не рассчитав, сбросил с себя покрывало.

— Лежи, лежи, — врач накрыл его новой простынёй. — Не дёргайся. Ещё успеешь набегаться. Будешь эту свою коляску вспоминать, как рай небесный. Может, тебе поспать? Я снотворного дам.

— Не надо, — подумав, сказал мальчик. — Мне бы что-нибудь почитать.

— Лёжа? Только глаза портить. Впрочем, такой момент… ладно уж. Чего тебе?

— Вы можете со своего компьютера распечатать файл? Мне нужны тезисы Зальца и Селянина в сборнике трудов тринадцатой московской математической конференции по ГМ-анализу.

— Юры Зальца, что-ли? Это который слепой? Мы, кстати, собираемся ему зрения добавить. Ему, понимаешь ли, уже сложно усваивать столько информации пальцами. Гениальный парень, но с ним надо осторожно… Тринадцатая… ге-эм… так и пишется? Сейчас поищу.

Он повернулся к компьютеру и набрал строку поиска.

5549 год до н. э. Восточный залив

Император Денгард смотрел на морщинистое лицо лесного царька. За годы службы он повидал их множество: лоснящихся от наглости, хитрых, деланно дружелюбных, озлобленных, угнетённых, злых, торжествующих, униженных. Этот был просто уставшим.

— Садись. Я знаю, что ты хочешь сказать, — махнул рукой император.

— Ничто не укроется от твоей мудрости, Великий. Государь, мы просим тебя о милости, — сказал царёк. — Мы смиренно склоняемся перед тобой, чтобы ты, Государь, дал нам свой суд и защиту, и признал нас своими должниками. Владыка, — царёк замялся, — могу ли я…

— Спроси: что ты мне дашь? — Императору было скучно.

— Мне ничего не нужно, — торопливо сказал царёк. — Только имперское гражданство и права кредитора. Мне придётся жить в Столице…

— То есть это ты хочешь жить в Столице, — Император зевнул.

— Да, хочу, — просто сказал царёк. — Что мне делать в лесах? Я достаточно отёсан, чтобы существовать в цивилизованном обществе. Скромные средства…