Михаил Харитонов: Успех (сборник)

— И что это даёт?

— О, замечательный эффект, особенно на немцев. Видите ли, у них действительно есть одна интересная национальная особенность. Чумной ген.

— Я не понял, при чём тут…

— Ну как же. В Средневековье немецкие земли сильнейшим образом пострадали от чумы, и ещё от кое-каких инфекционных заболеваний. Выжили немногие, но у них страх перед чумой закрепился на генетическом уровне. Точнее, страх перед всем тем, что приводит к чуме. Крысы. Грязь. Экскременты. А также всё то, что их напоминает… Любое нарушение правил воспринимается как грязь, нечистота, угроза, и всё такое. Пресловутая немецкая любовь к порядку — это просто глубоко вбитый в гены страх перед заразой…

— Остроумная теория, хотя и совершенно бредовая…

— Ну почему же бредовая? Бета-протестантин как раз и активизирует чумной ген. О, с человеком происходят интереснейшие изменения.

— И что же именно? Впрочем, догадываюсь. Характер нордический…

— …стойкий. Да, что-то вроде этого. Любовь к порядку во всех его проявлениях, целеустемлённость и продуктивность. Скоро вы всё это увидите наяву.

— То есть… вы хотите сказать…

— Положение у нас аховое, профессор. Это наш последний шанс…

— Погодите. Вы что-то говорили о чумном гене…

— Да, да. Среди русских — каждый четвёртый. У нас тоже ведь была когда-то чума… Гитлер в своё время этого не учёл. Иначе записал бы нас в истинные арийцы. У него этот критерий был основным. Но нацисты судили по состоянию национальной культуры: раз грязные сортиры — значит, бета-протестантин не действует. Когда разобрались, что к чему, было уже поздно. Хотя в других случаях они были по-своему правы. Например, среди евреев носителей чумных генов действительно маловато…

— Безумие, полное безумие… И что вы хотите от меня?

— От вас и от вашего института. Всего-то ничего. Надо как-то обосновать культурный переворот. Найти корни, ветви, скрытые тенденции… Обнаружить протестантскую этику в православии, наконец. Придумайте что-нибудь.

— Вы думаете, они… будут православными?

— Как вам сказать… Может быть и нет. А если да, то это будет мало похоже на нынешнее православие… Ну, как современный ислам мало похож на настоящий.

— А в чём разница?

— В том, что Скрытое Пророка было утеряно. Они очень сильно прятали рецепт той штуки, на которой у них всё держалось. Секрет знали немногие посвящённые, и однажды их стало слишком мало… В результате исламская цивилизация как поднялась, так и пала. Остался только бессмысленный запрет пить вино… кажется, от спирта у них нарушалась вся биохимия. В Ватикане, может быть, осталась какая-то информация… Исламисты долго искали, пробовали даже использовать наркотики, помните гашишинов? Но так ничего и не нашли. Впрочем, это нас не касается. Короче говоря, вы и ваш институт должны внятно объяснить, почему это в России все нужники стали идеально чистыми. Не знаю, правда, кому понадобятся ли ваши объяснения… впрочем, понадобятся. Тем восьмидесяти процентам россиян, которым придётся просто привыкнуть к новому положению дел. Вот здесь нужна работа с культурой, хотя мы им тоже поможем…

— Что значит поможете? Чем?

— Ну… в России наконец-то наступит порядок. Даже не так — Порядок. С большой буквы Порядок. Настоящий. Юбер, так сказать, аллес. Которого все так страстно желали.

— Я не уверен, что я желал такого порядка.

— Вы, может быть, и нет. Это же и есть настоящая русская национальная национальная идея. Русские на протяжении веков мечтали об этом — стать настоящими немцами. Теперь эта идея, наконец, реализуется. Это ли не счастье?

Профессор задумчиво покачал головой.

Российская Федерация, Ленинградская область, г. Тоцк.

16 сентября.

— Господин Петров, к вам записаны на приём Алексей Игоревич и ещё какой-то человек…

Александр движением пальца подозвал секретаршу поближе, привстал, и сильно ударил её по щеке. Голова девушки мотнулась, в глупых синих глазах выскочили крупные слёзы.

— Госпожа Курочкина, вы должны называть мне имя, отчество и фамилию каждого моего посетителя. Вы сказали сейчас мне слова «какой-то человек». Это нетерпимо совершенно. Это неуважение к своему начальнику и одновременно к его посетителю, — он с удовольствием ударил её ещё два раза. Девушка была неправильной, но он не терял надежды привести её к порядку. К тому же она была нетребовательна, и идеально подходила для быстрого отдыха после рабочего дня.