Михаил Харитонов - Успех (сборник)

В общем, так, Виталий Аркадьевич. Я тут недавно по работе встречался с одним вашим знакомым, ещё по золотым делам, ну вы понимаете, о ком я… Да, конечно, он давно у нас. Кстати, отличный работник. Так вот, он как раз настаивал на том, чтобы — вас — «чик-чик». Опасный, говорит, человек Виталий Аркадьевич. Очень опасный. Столько, говорит, людей положил ни за что. Не нравится ему человек, не доверяет он ему — так человека через неделю-другую уже и след простыл. Потом кой-кого находили — в подмосковном лесочке, в мокрой глине… Со следами, так сказать, физического воздействия на теле. Паяльники там всякие… гадость. Так вот, мы ведь паяльник к вашим разным местам прилаживать не будем. Я ведь сейчас что сделаю? Встану и уйду. А ночью — всенепременно вас посещу. И следующей ночью — тоже посетителей ждите. А потом будете вы лежать в лучшей клинике Цюриха, и будут у вас ручки-ножки, того… отгнивать. Знаете, как оно бывает? Вот вы лежите, живой пока, а пальчик у вас уже мёртвенький. И уже пахнет… А потом ещё пальчик, а потом ручка. А потом глазик. И будут на вас смотреть лучшие цюрихские доктора, ласково так будут смотреть. Они этих дел на своём веку навидались. Будут они на вас смотреть ласково, положат в лучшую палату. Подальше от остальных, чтобы нам вас посещать было удобнее. А если увидят у вас на шее крестик, или, скажем, чеснок какой-нибудь на стенах — сами же и снимут. Потому что за такие штучки мы можем и рассердиться на швейцарских лекаришек, понимаете, да? И, кстати сказать — следы нашего укуса не отслеживаются никакой, как это вы называете, биохимией. Синячок остаётся, но и только. А можно и без синячка, если нежненько… Я, например, всегда нежненько работаю. Ну, разве что засосик на память.

В общем, выбирайте, Виталий Аркадьевич. Или на тот свет — и, поверьте мне, не самой короткой дорожкой… и не самой приятной, да. Или — королевский поцелуй. И, соответственно, к нам.

Не буду врать, жизнь ваша поменяется. По внутренней своей сути — да, поменяется, как же без этого… Крутой вираж, так сказать, да, крутой, тут уж ничего не поделаешь. Но ведь это же лучше, чем «чик»? Всё-таки, знаете ли, ногами по земле ходить, а не под землёй лежать — это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Уверяю вас, лучше уж так, чем никак. В конце концов, вы сами знали, на что идёте, когда начинали этот бизнес, так ведь?

Вы имейте в виду, Виталий Аркадьевич, что мне от этого чистый убыток. Вампиры — существа долгоживущие, да и уничтожить нас весьма затруднительно… Что? Кол осиновый? Хе-хе-хе. Хотя, конечно, неприятно, очень неприятно, да. Или серебро… Неприятно, да. Но — терпимо. По крайней мере, в первые пятьсот лет. Дальше, конечно, сложнее… Но я не о том. В принципе, вампир может протянуть долго, очень долго, да. Всякие травмы физические для него, в общей перспективе, безвредны. Ну, полежит недельку-другую в земле, силы восстановит — и вперёд… А вот королевский поцелуй — он сокращает жизнь… вернее, то, что у нас вместо жизни.

Почему так? Ну, батенька, это опять же предусмотрительная мера. Мы ведь обычным путём не размножаемся, ага. Что и неудивительно, с точки зрения опять же контроля. Мы существа служебные, а значит — не должно же нас быть слишком много, понимаете? С другой стороны, некоторая естественная убыль всё-таки имеет место быть. Что? Да, есть способы убить вампира. Конечно, это не те детские глупости, которые в кино показывают. Тут надо владеть серьёзной магией — но, в общем, да, можно убить. Есть ещё и всякие катастрофические события. Огонь, вода… мало ли. В общем, как ни крути, а умножение рядов тоже должно иметь место. Отсюда и королевский поцелуй. Ну не принято у нас слово «укус», милейший Виталий Аркадьевич, не принято! К тому же, действительно, это и не укус вовсе. Да вы сами почувствуете, в чём разница…

Вот так оно дело и обстоит. Обычно вампира хватает на пять-шесть королевских поцелуев. Причём первый рекомендуется делать в молодости, в районе где-то около ста лет. Мне, например, самый возраст пришёл, да. Пора, пора мне уже и обзаводиться потомством.

Ага, у нас это так и называется. Ещё говорят — «избранник». Хорошее такое слово, старомодное немножко, но хорошее. Вот вы, Виталий Аркадьевич, будете мой избранник. Да.

Конечно, я не сразу решился. Я ваше личное дело и так, и сяк изучал. Много было сомнений, да. А сердечко-то, сердечко-то — оно мне шепчет — «он! он! возьми, возьми человечка!» Ну что поделаешь, сердцу не прикажешь ведь, да?

Ох, Виталий Аркадьевич, я так волнуюсь. У меня это первый раз… Вы у меня, Виталий Аркадьевич, первенький. Это, знаете ли, как невинности лишиться, что-ли. Ой, я даже краснею. Хотя вам-то, наверное, смешно, да? Старый вампир, сто лет в обед… и как мальчишка. Смешно, право… Вот я себе тоже говорю, что не надо же так…