Андрей Андронов: Сборник рассказов

Я лежу на дне безвестного окопа в никому не известном поле безымянной войны, и надо мной распускается розовый бутон. Я лежу, вспоминая остатки своего философского образования и понимаю, что высшее счастье для человека — это воплощение мечты. Боль от ран оставляет меня, и я вижу, как вселенная вращается вокруг меня. Я улыбаюсь нежным розовым лепесткам и закрываю глаза. Гонец из Марафона падает на ступени храма… Колесница триумфатора катится по римским мостовым… «Санта-Мария» бросает якорь… Скотт ставит ногу на лед Южного полюса. Красный флаг полощется над рейхстагом. Армстронг топчет лунную пыль. Жизнь продолжается.

Я умираю среди роз.

Пробившийся между досок лучик света блеснул на золотистом пуху, рассыпавшемся по ее плечам, мягко тронул россыпь веснушек и скользнул по ее безупречной фигуре.

Она сонно приоткрыла глаза, грациозно потянулась, переступила на насесте лапами и закудахтала во все горло.

— Ну что, Рябая, съезд тебе в пленум, несешься, мир тебе в май? — вошедший в курятник дед был в младые годы парторгом и до сих пор сохранил красноречивую грубость.

Он сдвинул курочку с места, но она, сонно закудахтав, так и не приоткрыла глаз, перед которыми все еще проплывали картины прошлой ночи, проведенной с иностранными петухами в заезжем цирке.

— Ух, трезвость твою в общество, ты что это делаешь, депутат твою сверхплановый! — обалдевший дед держал в руках золотое яйцо.

«Засыпалась!» — мелькнула у курицы мысль, но выскочивший за порог дед ее уже не услышал.

— Бабка, решения партии тебе в жизнь! Ты гляди, чего Рябая снесла, ударник она кому нести чего туда!

— Чего орешь, хрен старый, успехов тебе в труде! — блеснула бабка дедовым сленгом.

— Вот! — хрипло сказал дед, с силой ударив яйцо об стол.

— Та осторожней же ж, шут горкомовый, разобьешь! — всплеснула руками бабка.

— Да чего ему сделается, орден ему на знамя! — дед сосредоточенно колотил яйцом об край стола.

После семнадцатой попытки разбить яйцо деда хватил удар. Мстительная бабка недобро усмехнулась и поухватистей взяла кочергу.

Утомившись, бабка отбросила в сторону изломанную кочергу и прилегла отдохнуть. В ее ограниченном сознании не умещалось, как это яйцо из мягкого металла может держать удар кочерги из высокоуглеродистой легированной стали.

— Детские сказки, стройку их в пятилетку… — ворчала она, переворачиваясь с боку на бок.

Дождавшись, пока бабка уснет, из-под печки тихо, как тень, выскользнула мышка и прокралась к яйцу. Проведя по скорлупе несколько раз алмазным резцом, она легко подтолкнула его хвостиком и скрылась в норе. Яйцо с грохотом разбилось.

— Мать-перемать! — от удивления и досады бабка перешла на старорежимный диалект и грохнулась в обморок.

Пробившийся между досок лучик света блеснул на золотистом пуху, рассыпавшемся по ее плечам, мягко тронул россыпь веснушек и скользнул по ее безупречной фигуре.

Бабка сонно приоткрыла глаза, грациозно потянулась и закудахтала во все горло. Рядом с ней на постели лежало золотое яйцо.

Ты когда-нибудь трогал рукой облака? Это потрясающее чувство, когда ты ты машешь им рукой и вдруг одно из них изменяет свой плавный полет и широкими кругами спускается к тебе… И если у облака хорошее настроение, а оно у облаков всегда хорошее, ты сможешь забраться на него и оно поднимет тебя вверх, ближе к золотому диску, сияющему посреди лазурного неба… А на некоторые облака можно забираться и вдвоем…

Ты когда-нибудь слышал поющий ручей? Хрустально чистая вода, звенящая мелодий потока, шорох ползущих по дну маленьких камешков… Шелковая трава под ногами, зеленый шатер деревьев над головой, цветы, источающие тонкий аромат, и убаюкивающий шепот листьев…

Снежно-белые единороги бродят вокруг, тихо переговариваясь, и их почти неслышные шаги так хорошо вписываются в музыку леса… На их грациозные движения можно смотреть часами, не уставая и не переставая наслаждаться видом этих чудных созданий…

Ты когда-нибудь видел оленят, играющих со львятами и медвежатами на солнечной лужайке, в то время как их родители в тенечке ведут добродушную соседскую беседу, медленно текущую сквозь полуденную жару? Случалось ли тебе играть в карты с обезьянами, которые отчаянно рискуют, подтасовывают карты, дерутся за возможность раздавать и отвечают шуткой на каждое твое слово?