Андрей Карелин - Альсара

В этот момент тест показал неожиданный для Джерри Пирма, но понятный для Азии результат.

Он без объяснений выстрелил в неё химическим парализатором, многие знали, в том числе и Джерри, что электричество на неё почти не подействует.

Это было своего рода издевательство. Азия начала просаживаться, теряя контроль над своим телом, а он просто смотрел, давая ей полностью упасть на землю. Но потом всё же видимо, сжалился и перевернул её на спину, чтоб девочка не задохнулась в пыли и песке. И возможно за это она ещё должна быть благодарна своей жизнью. Азия всё ещё слышала:

— Тебе будет очень сложно объяснить это. Но мой тест показывает, что ты клон. Клон, как ты это объяснишь? — Далее слышался неприятный булькающий голос Пирма и его подсмеивание.

Азия хотела ответить, она хотела начинать оправдываться. Но её не слушалась, ни одна мышца тела кроме зрачков и ресниц. Девочка чувствовала, как наполняется её рот слюной, которую она не может ни проглотить, ни выплюнуть. Так явно парализатора инквизиции она не чувствовала никогда.

В лучшем случае девочке грозил суд, а в худшем её могли просто усыпить и подать к столу Пирма. У неё, наверное, очень нежное мясо.

Азия просыпалась долго и болезненно. Она несколько раз видела свет в конце тоннеля и когда, наконец, начала что-то различать, то с болью вспоминала прошедшие события. Страх и ужас поселился в её сердце не только от предчувствия ужасного, но и от нахождения в столь опасном месте. Вокруг были разорванные человеческие тела и вывешенные органы.

"Я во владениях Джерри Пирма". Всё что могла вспомнить Азия. Болела голова, болели все мышцы, ныло всё тело и совершенно отказывалось подчиняться. Некоторые конечности затекли, а от собственного слюновыделения девочка чуть не захлебнулась.

"Какая досада, захлебнутся собственной жидкостью". Думала Азия. Ей было сейчас неописуемо больно физически, и она почти не контролировала своё тело.

— А ты думала, будет легко? — Сказала непонятно кому принадлежащая рожа, так как видела Азия слабовато. — Наши парализаторы — это же отдельная пытка. Как тебе понравиться мучиться и страдать, мерзость?

Наконец Азия полностью вспомнила, где и когда она находится и как попала в руки инквизиторов Джерри. Это было чем-то заслуженное наказание. Потихоньку некоторые мышцы приходили в чувства, и Азия уже могла сглатывать. Наконец она смогла проглотить часть слюны, которая переполнила ей рот, и выливались из него.

"Это так унизительно".

— Она мерзость, клонированная мерзость. Клон.

— Она наша союзница, Яков не позволит…

— Не Яков здесь командует, это прерогатива Святой Церкви.

Азия слышала непонятно между кем происходивший диалог, но отчётливо понимала о ком речь. Её руки дрожали, и она была этому рада, что хоть начала их ощущать, а перестала быть просто одним воспалённым мозгом. Но пошевелить хотя бы одним пальчиком было несказанной мукой.

Девочка снова проваливалась в бессознательное состояние. Когда же всё снова прояснялось, но она чувствовала, как её кладут в более удобную позицию.

— Это для того… — дальше Азия не слышала. — Теперь тебе не так больно переносить этот ад. — Кто бы это не говорил, но девочка была ему благодарна.

Потом было длительное молчание, за которым последовали обрывки фраз:

— Я к ней не прикоснусь. Подумать только, под какой удар она поставила нас… — о чём говорили, Азия догадывалась. Это она во всём виновата, это она подвела революцию. Это она подвела Якова. Теперь, когда всё стало явным, для неё было лучше не существовать вовсе. Азии было больно за то, как она подставила Якова. Теперь, когда все узнают, что же будет с революцией? Люди не захотят идти за клонированными выродками. Девочка до сих пор так к себе относилась. Нет, она научилась любить себя снова, ценить каждый сантиметр своего тела, но осознание собственной неполноценности не покидало Азию никогда и сейчас всё это нахлынуло с новой силой.

Азия вспоминала слова Райана, в которых черпала силу:

"Я люблю тебя, и это даже лучше, что ты клон. Я тебя никогда в жизни не отпущу. Ты мне всё равно нравишься, будь ты хоть… — Дальше было много откровенных и личных признаний, после которых Райан подытожил. — Мне тебя так жалко, просто до слёз. А я люблю жалеть. Жалость и симпатия, очень близкие похожие чувства. Прости, если тебя это как-то задевает".

"Если бы здесь был Райан". Думала девочка. Наконец к ней полностью вернулась ясность ума.