Андрей Карелин - Альсара

— Извини дорогая, но у меня ещё есть пару важных дел, давай встретимся на плавателе. Здесь все знают, куда надо идти. Все твои вещи — на тебе. Больше у тебя не было ничего. — Энти поцеловала растерянную Азию, которая не знала, как ответить на этот жест. Девочка с наивными глазками стояла и провожала Энти. Потом взяла бейсболку, висящую на входе в палатку, она имела на это право — её вещи ведь пропали. Одела, чтоб защитить беззащитные глаза от солнца и направилась к плавателю.

Из всех её вещей — амулет в виде серебристого полумесяца на цепочке. Азия сейчас была в нём — это единственное из одежды, что с неё не сняли.

Густые локоны белых волос сложно помещались под бейсболкой. Одно плечико мёрзло, а другое наоборот жарилось в этой странной рейдерской курточке. Но Азия с гордостью носила эту вещь.

Всё, что она знала о рейдерах. Это был народ или что-то такое далеко на юг. Все хотели быть рейдерами, ведь это было круто и у них было много оружия. А ещё в детстве мальчишки играли в рейдеры-конкистадоры. И спорили кто из них круче. Азия считала, что рейдеры, но круто было, и то, и другое.

Её никогда не посещали мысли, что выглядеть как они не означает быть ими. Азия вообще считала, что стоит ей только захотеть и её желания материализуются.

Где же Энти? Азия поймала себя на мысли, что думает о ней. Её пугало странное чувство. А вдруг ей понравилось целовать девушек и она не сможет остановиться? Эти мысли нужно было гнать от себя прочь. Хорошо хоть эти, а не бесконечная жалость к себе из-за потери родного Эвэдэ.

Знойной и мягкой походкой Азия шла за людьми, окидывая всех наивным, но с нотками претенциозности взглядом.

И вдруг за холмом перед ней открылся он. Лайнер, как огромный белый айсберг, взявшийся неизвестно откуда, как столб, на котором держалось небо. Вблизи это технократическое чудо было покрыто множеством иллюминаторов. Плаватель вроде бы парил, а может просто стоял на земле. Одно его крыло целиком разъехалось, превращаясь в белоснежный трап готовый принять беженцев. Они входили, словно во дворец.

Даже Азия никогда не видела ничего подобного. Её зрачки расширились. Она с удивлением смотрела на всё происходящее. Люди шли организованным строем. Видимо они были не только из одного Эвэдэ, так как тут их было великое множество.

Шокированная девочка поднялась по трапу.

На полтора метра выше при входе в плаватель стояли бойцы гарнизона. Конкистадоры, как их презрительно называли альсаряне. Но Азия никогда-никогда не видела живых конкистадоров. Похожие на белых рыцарей. Необыкновенно мужественные и красивые парни.

"Вот бы пойти на свидание с одним из них", — поймала себя на мысли Азия. Ей понравились все, особенно тот, что стоял на полшага впереди в джинсах, облегающей могучий торс лёгкой тенниске. В его глазах было что-то неуловимое и Азии даже показалось, что их взгляды пересеклись. Но он поспешил спрятать глаза под зеркальные с крупными стёклами тёмные очки. Он одновременно улыбался и сохранял мужественное выражение лица. Но и другие гвардейцы были не хуже.

"Этот явно красавчик, а те ребята попроще", — сделала свой вывод Азия. Девочка уже любила Омикрон и всё с ним связанное. Она даже невзначай остановилась посмотреть на них, вроде бы что-то забыв сделать, Азия умела играть подобные роли. Но когда увидела, что на неё не сильно обратили внимание, немного раздосадовав, вошла внутрь лайнера.

"Эти парни не обращают на меня внимания". Сердилась девочка.

На капитанском мостике стояли ребята из гарнизона. Это была их служба, но тут они, совершенно верно, высматривали девчонок. Непременно давая оценки. Как ни странно самым большим ценителем женщин, по всеобщему признанию был младший команданте — Райан Маршал. У человека, у которого не было девушки уже давно, с самого момента начала его службы в Гарнизоне. Видимо это была одной из причин его продвижения.

Так как он не был старше большинства, а многих даже младше, то общался со всеми на равных. Не делая исключения и для новичков.

Райан Маршал часто говорил, что младшим команданте он стал потому что "ничего больше делать не умеет". А командовать не особо любил, предпочитал делать это только в экстремальных ситуациях. Но если уж приходилось, то контролировал всё до последних мелочей. Объяснял по десять раз, если надо, благо говорил он быстро чётко и громко. Быстро реагировал, но учил всех думать самостоятельно. До идеального бойца ему, конечно, было далеко, но какое-то успехи были налицо.