Андрей Карелин - Альсара

— Кажется, я натёрла ножку, — захныкала Азия, — может, хватит идти, я уже так устала, хочу пить, остановимся здесь.

Но Боск словно не слыша её слов, крепко держал Азию и тянул дальше.

— Ладно, я всё понимаю, — вдруг сказала Азия, я и сама могу идти, — и она гордо расправив плечики, пошла вперёд. Через несколько шагов развернулась. Её большие детские глаза были переполнены слезами, которых больше нельзя было сдержать. Она кинулась в объятья дяди.

— Почему? Почему это случилось. Что мы такого им сделали…

Боск остановился и прижал к себе Азию. Им надо было постоять. Дать ей выплакаться, успокоиться. А потом уже идти дальше. Её взвизгивания и завывания, словно не влияли на других членов группы. Азия зарылась в накидку Боска и там продолжала хныкать. Туман уже развеялся и начало подниматься солнце.

Выплакавшись, Азия снова сделала холодное неприступное выражение лица, словно и не плакала совсем. Хотя это было скрыть трудно.

— Как ты думаешь…

— Он погиб, извини, мне очень жаль, погибли все, кого сейчас рядом нет.

— Боск, какой ты жестокий, зачем ты так со мной, неужели нельзя соврать, — Она говорила искренне и совсем как взрослая.

— Это ничего не изменит, я тоже, как и ты любил наш город.

— Я не про город, я про него. — Она замолчала, словно выдавливая из себя следующие слова. — Хотя тебе неважно ведь пропали все.

Азия избегала слова "погибли". Оно было для неё пугающим. Девочка вспомнила, как в детстве игралась в слова, с преставлением слогов местами и с запретом произнесения определённых звуков и слов. Эта игра позволяла им общаться между собой на понятном только им языке.

Маленькая тропинка опоясывала огромную и очень высокую сопку, вела на плоскогорье. Под закат туман рассеялся. Стали проглядываться силуэты. Азия и Боск отчётливо увидели, как отстали от основной группы. Но ещё больше людей оставалось позади, внизу.

Туман сошёл и на землю, и горящие угольки, как звёзды, падали, помогая утреннему солнышку озарять окрестности. Они летели долго, словно кометы и создавалось впечатление, что застыли в воздухе, создавая апокалипсическую картину звездопада.

Азия ещё устроила Боску пару остановок, то они искали её будто бы пропавший кулончик, то просто из-за каприза. Азия понимала, что сейчас не время капризничать, но ничего не могла с собой поделать:

— Ведь это ты меня такой воспитал! — Подытожила она для Боска.

Чтобы развеселить Азию, Боск начал рассказывать о том какая она красивая, хорошая и послушная. Особенно послушная! Девочка даже начала улыбаться, что в лучах утреннего солнца делало её особенно симпатичной. По крайней мере, так говорил Боск, а ни с кем другим Азия не разговаривала. Либо так влияло утро, либо слова дяди. Азии удалось отогнать от себя жуткие мысли. Помог и аутотренинг, который она повторяла постоянно.

Дойдя до вершины, они задели самый краешек долины Хейдериана, лежащей в топях и туманах на большой высоте. Уже было по полудню. Все потихоньку поднимались и собирали пожитки. Азию заставили собирать росу для приготовления обеда. Другие ловили жуков, собирали ягоды, грибы и моллюсков, снося всё это на общий стол.

Когда приготовили обед: жареных жуков в грибном соусе и травяной суп. В Эвэдэ это считалось обычными блюдом, что-то из национальных особенностей. Азия, как специально, не подходила к столу. Тогда её привёл Боск.

— Ты и так постоянно худеешь, у тебя организм ослаблен, — тебе особенно нужно поесть.

— Но я не хочу. — Сопротивлялась Азия. Видимо желая, чтоб её снова уговаривали.

— Так! Почему тебя надо постоянно тянуть. — Впервые крикнул на неё Боск.

Напуганная девочка вынуждена была есть.

Люди собрали все тряпки, какие кто взял, и улеглись спать на этом импровизированном покрывале. Днём лучше было переждать жару, отдохнуть.

Азия не хотела ложиться со всеми, но Боск сказал, что будет её охранять и она согласилась. Её как девочку даже положили под тент, где она смогла снять с себя часть испачканной ненавистной одежды. Обнять пусть не подушку, но что-то мягонькое и с наслаждением уснуть. Правда Боск рекомендовал смотреть за своей одеждой, вдруг начнётся мародёрство.

В таких мытарствах проходил день. Пока основная часть старейшин посёлка, среди них и Боск, принимали решение что делать и куда идти дальше. Отсюда с долины был только один путь — дальше. Но там, на низинах начиналась бескрайняя пустыня. Оставаться долго в долине они могли, но здесь на высоте было бы слишком холодно и пусто, только заросли зелёрки, темно-зеленой травы чувствительной к прикосновению. Может где-то притаилось озеро жизни, поэтому Боск считал, что нельзя испытывать судьбу.