Array Полдень XXI век - Журнал Полдень XXI век 2005 №1

На веранде белеет футболка. Кажется, Антуан.

Сумка булькает, перелетев через ограду. Футболка вздрагивает. Я перелезаю сам, приземлившись на заповедной территории. Она огромная, территория. Тут вообще-то два детских сада, а между ними еще ясли. Все вместе — целый квартал. Затеряться так, чтобы тебя поискали, раньше было раз плюнуть.

— Илюха идет! Точно, Антуан. Здороваемся.

Антуан сидит на бортике веранды, прислонившись к столбу. Обозвать бы кариатидой — так ведь обидится, хотя и не поймет. Свой бластер он поставил на колено. У Антуана фигура Дон Кихота и профиль Сирано де Бержерака. С бластером это смотрится… вспомнить бы слово… колоритно.

Напротив, болтая ногами, пристроился Саша. В черной майке он почти невидим. Саша из нас самый маленький, но и самый сильный. Отжимается раз сто. Мама, глядя на них с Антуаном, всегда говорила: Пат и Паташон. Были раньше два таких клоуна. Антуан и Саша в классе тоже были два клоуна.

У Саши пара бластеров-пистолетов.

— А Стенька где?

— Тут, — ответил Саша. — Еще до меня был.

Значит, Стенька пришел первым.

— В «Тетрис» дуется, — сообщил Антуан.

Я зашел на веранду. Стенька сидел в дальнем углу. Футболка у него цвета хаки, а лоб пересекает грязно-зеленая повязка, в которой Стенька прошел кучу ролевых игр.

— Привет, — оторвался от компьютера и протянул руку. — Ты как?

— Нормально.

— Ксана?

— Спит.

— Теща?

— Какая теща?

— Будущая.

— Три дня, как уехала.

— Классно. — Стенька вернулся к дисплею. От «Тетриса» тут остался разве что корпус.

Я сел рядом. Бубнил Антуан. Кажется, он объяснял Саше хитрости игры «Алиса». Когда мы еще не нарастили Оболочки и не стали пилотами, ни о какой «Алисе», разумеется, не слышали. Мы ходили играть в ниндзя и вертолетные бои в Дом учителя.

Стенька связывался через спутник с Юркой Бригодкиным. Тот последнее время почему-то молчал, и кое-кто из пилотов тоже. Юрка вместе с родителями перебрался в Подмосковье еще до начала нашего «пилотажа». Вообще, когда оказалось, что нас много, мы очень обрадовались. Стенька даже мечтал о глобальной сети для пилотов.

Да, откуда взялся спутник, я не знаю. Наверное, его запустил какой-нибудь другой Стенька.

Наш все любил делать сам. Сконструировал особо дальнобойные водометы и приделал к ним лазерный брелок-прицел. С оружием да в повязке Стенька выглядел заправским космическим головорезом.

Он и в Оболочке жутко деятельный. В двадцать шесть уже защитил кандидатскую, имел персональную выставку, сборник стихов и заведовал всем электронным хозяйством своей академии.

Антуан продолжал бубнить, когда бывший «Тетрис» пропищал тревогу. Следом деревянно застучало — балагуры спрыгнули с насеста.

В углу дисплея появились крестики.

Пустотелые двинулись в атаку. Разнообразием они не отличаются. Всегда приходят с севера, со стороны оврага.

Антуан лезет на крышу веранды. Стенька убирает свой ноутбук, подхватывает бластеры и пропадает в кустах. Саша берет скейтборд и направляется поближе к асфальту.

Я бегу в восточную часть, перескакивая врытые в землю шины. Давно облюбовал пятачок у решетки. Его со всех сторон окружает акация, так что распознать засаду очень трудно. Зато отсюда хорошо простреливается участок дороги в обход здания.

Тишина кругом мертвая. Или нет, не совсем. С другого конца сада долетает звон цепей. Ржавые цепи качелей с оторванными сиденьями. До того, как Стенька смастерил комп, именно они всегда предупреждали нас о вторжении пустотелых.

Страшновато. Будто концлагерь какой-то. Рукоятка бластера заскользила в ладонях.

Цепи умолкают.

Мне неплохо видно сквозь прорехи в акации. Раскидистые ясени — точно гигантские земляные спруты, которые вылезли проветриться. Опрокинутая бетонная ваза для цветов. Разбитый прожектор.

Рушим тут все не мы и не пустотелые. Рушат хулиганы. Я их до сих пор не объяснил. Думал, это ступенька к пустотелому, но не похоже. Что-то с Оболочкой. Скорее всего, она просто недоразвитая.

Мы боялись хулиганов, когда наши Оболочки были еще совсем хлипкие — так, пленочка. Даже Стенька с его самбо и Саша с его легкой атлетикой. А теперь мы просто не пересекаемся. Нам остаются только надписи на стенах.

Рядом со мной между прутьями решетки просунулся росток клена. С палец толщиной. Интересно, а у больших кленов есть пилоты? А может, и человек устроен, как матрешка, и во мне сейчас тоже кто-то сидит?

Такие вот мысли приходят в засаде. И пришло бы, наверное, еще не то, если бы снова не прозвенели цепи.