Владимир Гусев - Хранитель Виртуальности

- На проверку всего этого уйдут дни...

- Минуты. Ты даешь текущие реал-адреса, я сообщаю их своим друзьям-даймонам. Они в считанные минуты отыскивают твоих чертовых романтиков и вручают им философский камень. Через час-полтора твои друзья будут готовы сообщить моим коллегам точные координаты бомб. Быстрее!

- Реал-адреса в моем теркоме, под паролем, сейчас я его введу...

На связь по Т-каналу нет времени. Кроме того, обыватели не должны догадаться о его существовании. Едва Юрчик открывает на своем теркоме файл с адресами, я перебрасываю его на свой ком и связываюсь - опять-таки через терком - с предком.

- Аркадий, это Логвин. Срочное сообщение. Я только что имел беседу с Заратустрой-исходником, признался, что действую от имени Хранителей реала. Он в ответ сообщил адреса шести его друзей, которые, в свою очередь, знают, где находятся бомбы-детонаторы. Положение серьезное, я пообещал отдать в обмен на адреса почти весь наш вековой резерв - семь гениальностей...

Пока я докладываю обстановку, Юрчик время от времени кивает: дескать, этот даймон ничего не перепутал, все излагает правильно. И в глазах его, как мне казалось, мелькает торжество. Он уверен, что даже мы, даймоны, не сможем спасти вирт.

Этот Юрчик явно страдает комплексом Герострата. Уже зная, что вирт разрушать ни в коем случае нельзя, он наслаждается тем, что катастрофу невозможно предотвратить.

Придется доказать Юрчику, что он не прав.

Глава 27

Горе этому большому городу!

Ф. Ницше. Так говорил Заратуетра

- Я тоже хотел бы получить порцию философского камня, - говорит Юрчик после того, как я перебрасываю на комп предка реал-адреса всех его друзей, а Юрчик, в свою очередь, отправляет всем своим сообщникам одно и то же сообщение.

И кстати, что собой на самом деле представляет этот ваш философский камень?

- На самом деле это - особая программа, позволяющая землянину максимально полно использовать ресурсы того, что в вирте называется "сервер". Широкополосная линия, почти мгновенный доступ к любой информации... У вас это называется - интуиция, инсайт, озарение, вдохновение... А одну порцию ты получишь прямо сейчас.

Я демонстративно погружаю пальцы в свое запястье и вытаскиваю из того места, которое обычно перерезают бритвой самоубийцы, небольшую капсулу. Крови, естественно, нет, и никакой ранки не остается. На Юрчика это особого впечатления не производит - йоги тоже могут делать нечто подобное, - но еще одно подтверждение моего кардинального отличия от людей лишним не будет.

Раскрыв капсулу, я выкатываю на ладонь Юрчика меньшую по размерам прозрачную капсулу с красным порошком.

- Оказывается, гением стать так просто... - усмехается Заратустра, глотая капсулу. Чуть не подавившись, он судорожно достает из нагрудного кармана маленькую плоскую бутылочку и делает несколько глотков.

Эти обыватели такие изнеженные... И пяти суток не могут обходиться без воды.

А некоторые - без алкоголя. Интересно, что носит с собой Юрчик? Судя по цвету - водку или минералку.

Надеюсь, все его друзья в течение ближайшего получаса получат красный порошок. Все до единого. Даже одна необезвреженная бомба может доставить много, очень много хлопот.

- И как скоро он подействует?

- Через пять минут. Ты кем хотел бы стать - гениальным художником, композитором, писателем или просто супер-любовником?

- Космонавтом. Я всю жизнь мечтал стать космонавтом, хотел не просто летать подобно птицам, а парить в невесомости, одним взглядом охватывать целое полушарие, смотреть на звезды, свет которых не замутнен атмосферой... Но мне не повезло: к тому времени, когда я оканчивал школу, высшее училище космонавтов прекратило набор курсантов.

- Так вот почему ты так ненавидишь вирт... Чисто личное, да?

- В каждом поступке любого человека присутствует чисто личное.

- В этом-то и главная беда землян. Они действуют не исходя из блага для всех, но всегда - или сознательно, или подсознательно - прежде всего для себя. Потому и делают иногда грубейшие ошибки.

- Надеюсь, вам удастся их исправить, - грустно улыбается Юрчик.

Взгляд его меняется. Зрачки расширяются, движения становятся резкими, отрывистыми. Он смотрит то на меня, то на окружающие нас деревья, несколько раз взмахивает руками, становится на цыпочки, потом наклоняется...

Я поспешно достаю ключ и снимаю браслет вначале с него, потом с себя. В наручниках уже нет нужды. Теперь Юрчик пристегнут ко мне надежнее, чем стальной цепочкой.