Дмитрий Хабибуллин - Тот День

Вытащив тело под безопасные огни аварийного освещения, я осмотрел его более детально. Да, безусловно, это был тучный мужчина, и кроме отрубленной головы, все прочие части тела остались при нем. Одет он был в стандартную форму частной охраны, с обозначениями объекта на правом плече. В моем случае на плече покойника была нашивка с изображением большого телескопа на красном фоне — эмблемы центра. Я присел на корточки осмотреть содержимое его карманов. В голове уже четко вырисовался план как попасть за стальные двери пропускного пункта, но мозг усиленно блокировал страшные мысли.

Местный больничный комплекс представлял собой небольшую комнатку с парой троек кушеток. Яркий свет длинных трубчатых ламп резал глаза, и только дальняя койка выделялась из общей белизны. Та кушетка была словно окрашена багровым, ни единого фрагмента без крови, сплошной слой вязкой жидкости. Над страшным местом склонился мальчик, маленькие ручки которого сжимали хирургический скальпель. Все произошло быстро, но я успела заметить, торчащие из-под испачканных простыней куски плоти. Виновник той кровавой сцены, десятилетний паренек с прилипшей ко лбу челкой, растерянными от страха глазами, уставился на нас.

— Сестричка, — бормотал он, словно не веря в это слово.

Секунды летели, шум нарастал, и нужно было что-то предпринять.

Я посмотрела по сторонам: на полу, рядом с перевернутыми металлическими ящиками в беспорядке валялись медикаменты и врачебные инструменты. Видимо, именно там ребенок нашел хирургический скальпель. Мысли судорожно пульсировали в голове, и тогда я решилась. Времени копаться в груде медицинских приспособлений не было, а оружие могло понадобиться в любую секунду. Я подняла руки вверх и шагнула вперед. Мальчик не отреагировал и по-прежнему стоял с округленными от ужаса глазами. На вид ему было лет десять, и, видимо, Смерть выпустила его из своих объятий, за мгновение до нашего прибытия.

Сегодня я видела много ужасов. Я видела, как Смерть выворачивает взрослых людей, видела я и как люди возвращаются из ее царства. Поэтому растерянность мальчика была понятна. Я сделала еще несколько шагов вперед, и когда поняла, что контакт с ребенком бесполезен, опустила руки. В тот момент сердце мое сковала печаль. Я скорбела по тому, что мне предстояло совершить, но иного выхода не было.

Несколько быстрых прыжков. Полные ужаса глаза мальчишки совсем рядом. Холодная медицинская сталь, вырванная из рук парня. Одно движение, и медленно расходящаяся кожа под адамовым яблоком. Да, тогда я убила его. Лишила невинное дитя жизни. Но как бы вы поступили на моем месте? Он был ее рабом, а за моей спиной гремел марш Смерти. Нужно было действовать и быстрая остановка жизни — самое гуманное, что я могла тогда сделать. А впрочем, угрызений совести я не испытываю. Тогда, я уже подсознательно понимала, что Смерть выбрала меня. И тот малец заслужил свою участь.

Горячая кровь из разрезанной артерии хлынула мне на туфли, а из глаз брызнули последние слезы сострадания. И с каждой слезой из меня вытекал человек. Подергиваясь, тело мальчика упало на пол. Словно рыба выброшенная на берег, ребенок пытался вдохнуть, и, к моему ужасу, искра жизни тухла слишком долго. Не зная, что делать, я присела и с размаху ударила скальпелем в область сердца. Тонкое лезвие инструмента прошло меж ребер, и видимо попало в цель. Тело мальчика в последний раз дернулось и успокоилось. Глаза смотрели на меня с укоризной. Дрожащей рукой я прикрыла тот страшный взгляд. Его веки опустились, но взгляд не исчез. Он и сейчас в моей памяти.

Со скальпелем в руке я бросилась в конец лазарета, к двери с табличкой «главврач». Анжела, оцепенев, стояла на входе, видимо, не веря в произошедшее. Я крикнула. Она очнулась. Когда за нами щелкнул замок прочной двери кабинета, звуки Смерти проникли в лазарет. С ужасом ожидая того, что дикие люди начнут ломать дверь, мы забрались под большой дубовый стол и доверились в руки судьбы.

— Еще одна заблудшая овца, — проверяя пульс на шее лежащей без сознания светловолосой девушки, сказал Георгий.

— И стоило это того? — обозлено бросила Смолова. — Нашли какую-то наркоманку.

— Каждая жизнь дорога. Если она не погибла, значит, на то были причины, — резко ответил Влад, и женщина замолчала, — Правда, отец?

— Да. Конечно так, — потирая густую бороду, как-то невесело ответил Соколов.