Илья Тё: Алтарь для Иштар

Священник в алом почесал рукой горло.

— Тут мы подходим ко второму выводу, сикх, на который вам, как состоявшемуся Отцу следует обратить внимание, — продолжил он. — Вы знаете, после ядерного армагеддона самки большинства видов животных стали бесплодны, в полной мере это касалось и вида «хомо сапиенс». Открытия сделанные учеными Земли на кануне войны — а именно клонирование человеческих тел в питательной колбе, а также запись памяти с электронного носителя в мозг, позволили нам излечить мутировавших людей, дать им новые тела, позволили человечеству выжить. Однако вынашивать и рожать Детей могла лишь божественная Иштар… Клоны, как вам известно, всего лишь телесные оболочки, они не способны ни к обучению, ни саморазвитию, только к записи чужой личности в пустой мозг. В лице Иштар, таким образом, мы столкнулись с невиданным феноменом, похожим на талант Ан-Шамаша, способного управлять радиацией или Бела-Энлиля, получившего после ядерной войны дар управлять потоками электронов внутри сетей. Способность Богини к живорождению, явилась в каком-то смысле самым ценным из талантов Богов — ибо только она гарантировала Человечеству обновление… Тогда и возникла идея сделать Иштар не просто Великой Матерью, но неким символом абсолютного успеха и высочайшим достижением, которого может достигнуть работающий мужчина. После принятого решения, общественные каналы мнемовидения и генераторы снов в мануфактурных бараках стали активно пропагандировать идею секса с Богиней. Любовь к Богине, вернее сугубо физическое ее вожделение большинством пролетариев, а также возможность стать физическим отцом новорожденного Дитя, стимулировало агнатов необычайно, а, кроме того, придавало стабильность политической системе. Ведь ни один мужчина не станет противиться женщине, которую желает физически! В данном случае, мы объявили Иштар не только Богиней, но и верховным правителем, что, разумеется, сглаживало все шероховатости политического устройства.

— Зачем вы мне все это рассказываете? — Чуть ошарашенный монологом церковника, я понемногу приходил в себя. Видения божественного лица, память о ласках, оставленных Богиней на моей коже, все еще будоражили воображение, однако мир, в форме сужающихся сумрачных подземелий, взывал к моему вниманию с каждым шагом.

— Затем, что вы меня совершенно не слушаете, сикх, а также потому, что инструкцией по Освобождению, мне предписано информировать раскрепощенных агнатов о нашем прошлом, не скрывая никакой правды. Третий вывод, в который мне следует вас посвятить, состоит в следующем. Купол Города ограничен. В нем может проживать одновременно сто миллионов агнатов, несколько десятков Богов и ни единым существом больше. Система города замкнута, самодостаточна, но ограничена, — она не терпит лишних ртов и, тем более, лишних легких. Вы никогда не задумывались, сикх, почему Молитва для соития с великой матерью носит название «Молитвы Освобождения»? И куда уходят старые агнаты, добившиеся близости с Богиней? Ведь их не встретишь на улице, — людей, которые занимались с Иштар любовью…

— Город очень велик, — прошептал я, пытаясь сопротивляться, и спотыкаясь от взбудораживших голову страшных, невероятных догадок, — никто не знает всех жителей, а кроме того, агнатов не выпускают за пределы рабочих кварталов, — на то мы и крепостные. Я думал, счастливчиков поселяют отдельно, в других частях…

— Вы действительно в это верите? — усмехнулся священник.

— Мнемофильмы…

— Вот именно — мнемофильмы! — Святой отец вдруг резко остановился. — Кому как не вам, познавшим великую матерь Отцам, освобождать место для собственных новорожденных Детей?! Ваш пеплос с вами, сикх, и с вами, ваш хауберк… Там, за границами Периметра минуло три миллиона зим. Мы не знаем, что происходит за пределами Города Храмов, и о том, что ждет вас снаружи, мне нечего рассказать. Новый мир, сикх, вы скоро увидите сами!

Решительно, он указал мне на стену. В темном боковом ответвлении подземного каземата, уже настолько узкого, что потолок едва не касался моего темени, виднелся новый проход, с ржавой железной дверью. Священник нажал рычаг, и дверь разверзлась предо мной. Когда я вошел, стальное полотно с грохотом захлопнулось за спиной, навсегда отрезая от старой жизни. Почти в полной прострации, медленно и растерянно, я снял с плеча ранец, привычно накинул на плечи резиновый пеплос и натянул хауберк. Кислородная маска хауберка использовалась агнатами для работы в подземельях, где не хватало чистого воздуха или в сетях воздушных коммуникаций, где могли оставаться следы ядовитых газов из-за Периметра. Однако каждый агнат, даже работавший в офисах Белу-Энлиля, а не в строительных бригадах Шамаша, имел кислородную маску вместе с набором стандартных технических инструментов. Зачем? Похоже, я знал ответ на этот вопрос.