Юрий Долгушин: Генератор чудес

И как нехорошо получилось бы, если бы я послушался критиков и перенес действие романа в настоящее время (не говоря уже о будущем!). Ведь тем самым я заставил бы своих героев в эпоху атомной энергии и искусственных спутников Земли, когда часть моих фантастических прогнозов уже близка к реальному осуществлению, повторять давно сделанные открытия и выдавать за новые — давно известные идеи! Вот это было бы уже самой настоящей и непозволительной фальсификацией истории науки.

И есть еще одно важное обстоятельство, которое я обязательно должен отметить. Пусть читатель не думает, что если на обложке книги стоит мое имя, то это означает, что я, автор, — единственный творец романа. По существу это не так, — в создании книги участвовало много людей.

Научная фантастика, как я ее понимаю, — исключительно трудный жанр. Каждое такое произведение должно не только удовлетворять всем общелитературным требованиям, но и содержать новый прогноз, извлеченный из передовых научных идей. И прогноз этот должен быть своего рода открытием, изобретением, пусть не разработанным в деталях, но принципиально обоснованным. Ясно, что выполнение такой задачи требует большой предварительной работы — и познавательной, и творческой.

Должен сказать, что в моей литературной деятельности это была поистине сказочная четырехлетка, порой мучительно трудная, но исполненная величайшей радости познания самых настоящих чудес, таящихся в нашей науке, в ее людях, в ее книгах и институтах. И я метался, увлеченный, от книг — к ученым, от лабораторий — к изобретателям, как пчела, разыскивая и собирая по каплям этот нектар чудес.

Николай Афанасьевич Байкузов, мой старый друг, тогда еще студент, и великий «снайпер эфира», в удивительно короткий срок превратившийся потом в генерал-майора — радиоинженера авиационной службы, ввел меня в электромагнитные дебри, сделал меня коротковолновиком. С ним мы строили первый в нашем Союзе кустарный телевизор, показали потом Валериану Владимировичу Куйбышеву шуточный фильм «Микки-Маус», принятый из-за границы. [1] Напомним, что тогда первые опыты телепередач велись на длинных волнах. Николая Афанасьевича уже нет в живых. Черты этого необычайно талантливого, скромного и трудолюбивого человека я запечатлел в образе одного из героев — Николая Тунгусова. Кстати, второй из главных моих героев — профессор Ридан — более сложное «соединение» нескольких крупных ученых, которых я знал. Ридан — имя вымышленное, родившееся в качестве одного псевдонима за много лет до создания «Генератора чудес». Таким образом, и Анна Ридан — лицо действительное. И Наташа — тоже. И тетя Паша. Больше «натуральных» фигур в романе нет.

Зато в моей жизни того периода их было немало. Доктор Дубровин Евгений Алексеевич в тесной комнатушке в Тропическом институте заставлял меня держать белую крысу с саркомой на спине, пока он облучал ее ультракороткими волнами; профессор Михаил Васильевич Фролов часами показывал и объяснял мне, как и почему высушивается в несколько секунд сырая доска в поле высокой частоты.

Я никогда не забуду наших встреч с академиком Алексеем Дмитриевичем Сперанским в ВИЭМе — Всесоюзном институте экспериментальной медицины. Человек, книгу которого на такую, казалось бы, «сухую» тему, как «Элементы построения теории медицины», я читал, как увлекательнейший роман, буквально потряс меня своими идеями, удивительной тонкостью и изяществом анализа явлений. Нам было о чем говорить еще и потому, что он не чужд литературы, знает и любит ее. Алексей Дмитриевич редактировал тогда некоторые главы романа.

Огромное влияние на мою работу оказало знакомство с известным физиологом и изобретателем профессором Сергеем Сергеевичем Брюхоненко. Когда я пришел впервые к нему, он оживлял мертвых собак. Тут я увидел созданное им «искусственное сердце» — аппарат, который чудесно заменял настоящее сердце животному, пока оно возвращалось к жизни. Это была подготовка к опытам над человеком. И это была уже самая настоящая фантастика.

Сергей Сергеевич тоже сразу понял, что было мне нужно. В следующем опыте оживления я, одетый в белый халат, уже фигурировал в качестве помощника, что-то держал, что-то подавал, следил за кардиографом и старался не пропустить ни одного слова замечательного экспериментатора.

И Сергей Сергеевич редактировал часть глав «Генератора чудес».

Знакомство с академиком Трофимом Денисовичем Лысенко, беседы с ним о «живом и мертвом», о бессмертии и смерти, о новой генетике дали мне почувствовать свежий ветер нашей передовой биологии, представить себе ее пути. Биофизик Г.С.Франк, впоследствии — член-корреспондент Академии медицинских наук, в результате нашей обстоятельной беседы, дал мне возможность рассказать о поразительном опыте с кроликами, описание которого читатель найдет в романе.