Михаил Харитонов - Разоритель

- Золотой ребёнок! - крякнул Турн. - Такую кучу денег может выложить только дом Сеназа. Или Сервин, если не разорится на очередном своём дельце... Олле, олле, ты меня слушаешь?

Антор не слушал. Он смотрел на парчовый свёрток, с величайшим почтением удерживаемый на весу няней, и думал о том, что его отец заплатил за него, домина Антора, всего-навсего двадцать дюжианд серебра и столько же меди - и почти разорился на этом.

И сейчас, здесь, в огромном зале, среди всей этой роскоши, бьющей в глаза, он вдруг почувствовал, будто его опять заставляют съесть кусочек мяса - а он никак не может его ни проглотить, ни выплюнуть.

И ещё: он не может больше оставаться здесь ни единого мгновения.

Бедолага Турн, глядя на друга, стремительно идущего к выходу и толкающего расступающихся гостей, отпустил неуклюжую шуточку насчёт отхожего места. Антор её услышал - и отчасти понял несчастного дома Гулега.

Он не соображал, куда и как шёл.

Через какое-то время, очухавшись, он осознал, что стоит и тупо рассматривает какие-то статуи: ноги привели его в галерею.

Антор оглянулся. Вокруг тихо мерцали сокровища дома Сеназы. Чужое богатство. Которого у него никогда не будет. Может быть, заняться коммерцией? Антор вздохнул: он не верил в свои способности к умножению капиталов. Даже покупая медовую лепёшку, он всегда переплачивал, потому что не умел правильно торговаться. Наука? Он хорошо учился, но не чувствовал склонности ни к каким определённым занятиям. А для того, чтобы прославиться и разбогатеть на учёных изысканиях, нужно быть одержимым... Как Гулег. Или хотя бы как этот Турн, у которого денег и без того как костей в драконьем логове...

Где-то совсем рядом, за поворотом, послышались шаги и голоса.

- Я предлагаю выгодную сделку, да, выгодную сделку! - это, несомненно, был Сервин. - Моя медь за ваше золото. Это выгодная сделка. Я предложил хорошие условия, да, просто отличные условия! Вы должны это понимать, если вы берётесь за такие дела...

- Меня не интересует медь. Меня не интересует выгода, - ответил ему низкий женский голос.

Антор замер.

- Я готова дать тебе денег. На тех условиях, о которых мы говорили сегодня. И никак иначе.

- Я этого не понимаю! - Сервин был нее только взволнован, но и сбит с толку, это чувствовалось по его интонациям. - Я понимаю, что такое сделка. Я понимаю, что такое кредит. Я понимаю, что такое вложение денег. То, что предлагаете вы, я не понимаю, нет! А я никогда не делаю того, чего не понимаю.

- Я могла бы тебя заставить. Но ты разочаровал меня, - женский голос стал чуть громче, - я полагала, ты умнее. И проще смотришь на жизнь. Я обращусь со своим предложением к другим.

- Не знаю, что вы там о себе думаете, но вы ещё придёте ко мне, буркнул Сервин. Судя по голосу, он был сильно раздосадован.

- Посмотрим. А сейчас ты забудешь о нашей встрече. И никогда не вспомнишь о ней. Лал'н.

Антору, наконец, стало неловко - тем более, разговор шёл на коммерческие темы. Он решительно шагнул за поворот.

Там стояли двое - Сервин и незнакомая темноволосая женщина в длинном плаще.

- А, это вы, - буркнул коммерсант. - Вам, случайно, не нужны деньги?

Молодой дом пожал плечами, не зная, что сказать.

- Так познакомьтесь с этой прелестной госпожой, да! - он состроил неприличную гримасу, долженствующую означать нечто вроде крайнего разочарования. - А я, с вашего позволения, прогуляюсь. Праздник в разгаре... Если вы передумаете - вы знаете, где меня найти, - последние слова были обращены к черноволосой незнакомке. - А пока - лал'н.

Собеседница не удостоила его ответом, повернувшись к Антору - и тот застыл на месте.

Госпожа Миу была очень красива - какой-то причудливой химерьей красотой, отстоящей всего на полшага от уродства. Блестящие чёрные волосы. Очень белая кожа. Неестественно широкие брови. Нос с горбинкой, как будто он был когда-то сломан и потом залечен плохими лекарями. Глаза непонятного цвета - не голубые и не чёрные, а какие-то бурые, словно больные... Но эти странности почему-то не портили совершенной красоты её лица.

И ещё: женщина была богата, очень богата. Драгоценные камни на вороте узорчатого платья, кружева из чёрного химерьего шелка, массивные перстни, унизывающие тонкие пальцы - всё это вместе стоило небольшого состояния.

И она была разгневана.

- Кто ты? Что ты тут делаешь? Ты подслушивал? - это были не вопросы, а обвинения.

Антор невольно попятился.

- Госпожа, я просто стоял здесь, когда вы подошли. Услышав ваши голоса, я вышел к вам. Разве я нарушил какие-либо приличия? - он растерянно пожал плечами.