Олег Авраменко - Маргарита Наваррская

- Ну, не так, чтобы всерьез, но мне интересно.

- И немного завидно, правда? Во всяком случае, мне завидно, откровенно признался Филипп. - Там, на востоке, говорят, столько ничейных... то бишь исконных территорий. Многие тысячи миль до самого Китая - и все твое исконное.

Уловив жадные нотки в его голосе, Маргарита усмехнулась и произнесла:

- А вы, небось, по натуре завоеватель. Где-то в глубине души вы мечтаете покорить весь мир.

- Конечно. Ведь я прямой потоком Филиппа Воителя. Да и как тут не мечтать о покорении мира с таким коннетаблем, как у меня.

Филипп кивнул в сторону Эрнана, который, находясь в окружении дам, развлекал своих собеседниц разбором душещипательных подробностей самых драматических сражений на Святой Земле. Гордо выпячивая грудь, поочередно поправляя шпагу и одергивая роскошный белый плащ с черным крестом тамплиеров, он говорил безумолку, благо нашел себе внимательных слушателей, и то и дело бросал на женщин испепеляющие взгляды. Впрочем, эти страстные взгляды еще ничего не значили; Эрнан смотрел так на любой предмет, живой и неживой, и тщетны были попытки некоторых барышень заигрывать с ним.

- Великолепный воин! - с искренним восхищением сказала Маргарита. Наверное, при одном его виде иезуиты здорово оробели.

- Еще бы! - ответил Филипп, с трудом пряча улыбку. Известие о нападении иезуитов на поезд гасконцев уже успело облететь пол Испании, но конфуз, что приключился с Эрнаном, как-то прошел незамеченным.

- А вам известно, что Родриго де Ортегаль уже смещен с поста прецептора Наваррского, арестован и вскоре предстанет перед судом ордена? Его преемник, господин д'Эперне, вчера заверил моего отца, что господин де Ортегаль действовал самовольно и вопреки уставу, за что понесет суровое наказание.

- Гм... Если его и накажут, то не за нападение на нас, а за то, что он потерпел неудачу.

- Я тоже так думаю, - согласилась принцесса. - Но вот вопрос: зачем иезуиты напали на вас?

- Как зачем? Чтобы уничтожить нас - меня и отца.

- Ну, это понятно. Но с какой целью? Ведь не ради мести же. Инморте на такие мелочи не разменивается.

- Нет, конечно. У него имелся тонкий расчет. Он надеялся, что мой брат Робер, унаследовав благодаря иезуитам Гасконь, не останется перед ними в долгу и отменит запрет на деятельность их ордена.

- Он что, всерьез рассчитывал на это?

- Инморте? По-видимому, да. Впрочем, я не думаю, чтобы Робер, пусть наши отношения с ним и далеки от теплых, потакал убийцам отца и брата.

Как ни старался Филипп, говоря это, скрыть свою неуверенность, Маргарита все же почувствовала ее.

- Однако вы сомневаетесь, - заметила она.

В ответ он лишь рассеянно пожал плечами. Его внимание уже переключилось на группу из трех человек, мимо которой они как раз проходили. Это были Симон, Габриель и Матильда. Признав в Габриеле земляка, девушка бойко тараторила по-франсийски; тот страшно смущался и отвечал ей односложными фразами. Симон, как мог, старался приободрить друга.

- Что это вы так смотрите на Матильду? - подозрительно спросила Маргарита.

- Очаровательное дитя, - сдержанно ответил ей Филипп.

- И, боюсь, вы уже положили на нее глаз, - вздохнула принцесса. - Да и она явно неравнодушна к вам. Когда пришла от вас, была так взволнована, а глаза ее как-то странно блестели... Впрочем, не ей одной вы вскружили здесь голову.

- А кому еще?

- Мне, например.

- Это следует понимать как комплимент?

- Ну... Можете считать это авансом.

Филипп шутливо поклонился.

- Благодарю вас за комплимент, сударыня. Я принимаю ваш аванс.

Маргарита кокетливо взглянула на него и томным голосом произнесла:

- Давайте присядем, мой принц. Я немного устала.

Она расположилась на обитом мягким плюшем диване и взмахом руки отогнала прочь карлика-шута и двух фрейлин, не нашедших себе кавалеров. Филипп сел рядом с ней - и, как бы невзначай, гораздо ближе, чем это предписывалось правилами приличия. Но Маргарита не отстранилась. Мало того, она еще чуть-чуть придвинулась к нему, и их ноги соприкоснулись.

- Ну, так я жду, - сказала она млея.

- И что вы ждете?

- Ответа на мой комплимент.

- А разве я обязан отвечать?

- Разумеется, нет. Но правила хорошего тона требуют...

- Ах, уж эти мне правила хорошего тона! Так что же вы хотите услышать?

- Что я тоже вскружила вам голову. Что вы чуточку влюблены в меня.

- Но ведь это неправда!

- Как?! Неужели я не нравлюсь вам?

- Нет, почему же, нравитесь. Но я не влюблен в вас.