Виктор Хатунцев: Молибденовые дети

Виктор Хатунцев

Молибденовые дети

1

Оставалось еще три недели до свидания с детьми, но на этот раз Мария вовсе не волновалась за них. "Видимо, вот так и у зверей начинается отчуждение от собственного потомства, - подумала она. - Правда, у них это вызвано инстинктом продолжения рода, а я свой долг выполнила - два совершенно здоровых представителя обоих полов".

Центр воспитания, где содержались дети, можно было посещать четыре раза в году. Мария заметила, что к маленьким приезжают регулярно. Однажды она видела даже слезы у одной из матерей, когда ее малышка вышла с перевязанной рукой. К старшим же родители наведывались реже, и Мария заранее рассудила, что с годами и у нее истощится потребность общения с детьми. Они взрослеют, их все больше заботит будущее положение в обществе, сын уже спрашивал Марию, сколько у нее накоплено дополнительных лет жизни.

- Семь, - ответила Мария. - А почему ты спросил?

- Я поставил цель - скопить двадцать лет, и не меньше! У меня хорошо получаются решения, связанные с энергетикой. Это перспективное дело.

- Если ты получишь двадцать лет продления, то попадешь в элиту организаторов.

- Разум может все! - отчеканил сын, прощаясь.

Мария сказала неправду. У нее скопилось всего три года продления, весьма средний результат даже для женщины. Но, если честно, ее не волновало, сколько еще придется существовать ее организму после регламентированных восьмидесяти лет.

Все вокруг только и стремились заслужить хотя бы еще дополнительные полгода существования. Мария же впала в какую-то неведомую ей апатию. Ей все чаще снились сны, а это было первым признаком излишней впечатлительности и расстройства психики. Впрочем, на службе она держала себя в руках и по-прежнему считалась высококлассным аналитиком второй степени.

Весь последний год Институт исследований океана бился над проблемой создания подводных автоматических буровых. Сама проблема входила в первую десятку высших интересов ОРП - общества разумного порядка, решение ее оценивалось целыми двадцатью годами продления жизни. Мария рассказала о существе дела Роберту, и хотя муж считался неплохим специалистом в области ирригации, высокий ценз продления так взволновал его, что он принялся за чертежи, делал какие-то расчеты, но вскоре остыл, потому что лишь особое разрешение позволяло заниматься проблемами сопредельных отраслей. Иначе не миновать беспорядка.

- Неужели тебе мало десяти лет? - спросила как-то Мария. - Меня уже усыпят, а ты еще семь лет будешь почти живой.

- В том возрасте мало думают о других. Главное, насладиться. Я предвкушаю, что это за грезы!

- Но ведь они нереальны, а значит - обман. Стоит ли обольщаться розовым туманом, который так искусно сконструирован при помощи техники? Я одного не пойму в этой системе продолжения жизни: в чем конечный смысл? Ведь разум требует от нас достижения какой-то конкретной цели.

Роберт аккуратно стер с доски чертеж и положил губку в специальное углубление.

- А ты знаешь, - приглушенно начал он, - что идею продления придумали не мы? Вспомни религиозные учения наших предков...

- Нам в Центре о них старались не говорить, - пояснила Мария.

- Они считаются идеологическим мусором прошлого, вздором первобытных цивилизаций. Но такие идеи трудно упрятать в Банках второстепенного знания. Мне однажды рассказали... Смотри, я на тебя надеюсь... Так вот, у древних существовали иллюзии, будто бы после физической смерти индивида наступает иная жизнь, где-то в другом, потустороннем мире. Но чтобы добиться права на вечные наслаждения, надо было разумно вести себя на земле.

- И что, они обретали вторую жизнь?!

- Ты наивна, Мария! Наши более близкие предки, правда, всего лишь в XX веке, доказали, что никакой другой жизни, кроме земной, быть не может. Но наше общество смогло разумно использовать идею о продолжении жизни, и не просто вот этой, запрограммированной, а действительно сказочной, райской, как говорили в прошлом. Подожди, не перебивай! Ты права: десять лет я буду пребывать в сладком обмане. Мне будут давать наркотики, устраивать электромиражи, я побываю везде, словно машина времени и впрямь существует. Представь, сегодня я на корабле Колумба, а завтра в гареме турецкого султана, послезавтра вообще на другой планете, среди динозавров. И я не просто созерцаю, но сам участвую в той действительности, умираю и вновь воскресаю, вопреки здравому смыслу.