Вадим Дмитриев - Преждевременный контакт [CИ]

Когда они вышли из здания морга, Георгий отстал и чуть было не потерялся. Раскрасневшийся и запыхавшийся он еле-еле поспевал за ней.

- Мне нужен Алекс Деев, - сказала Агата через плечо. С подчиненными она всегда переходила к делу сразу, без прелюдий. - Не спрашивайте меня почему, но сейчас вы - единственная оставшаяся с ним связь. Вы скоро понадобитесь ему и уж поверьте, он, несомненно, выйдет на вас. Когда это произойдет, вы наберете меня. Вам все понятно, Георгий?

- Конечно, госпожа председатель, - прокурор закивал головой.

Она точно знала, рано или поздно Ал объявится. Ему обязательно понадобится информация, а единственный сейчас для него доступный источник в управленческих кругах - прокурор Георгий Новак.

- Так, теперь дальше, - сказала Агата, не сбавляя шага, - Что нового по розыску Губера?

- Комиссар Побединского отделения, которому поручено это дело, пропал.

- И что? - раздраженно спросила она. - Назначьте нового.

Агата знала, с такими как Новак нужно разговаривать жестко и чуть по-хамски. Они это любят.

- Уже назначили, но... - прокурор замялся.

Ему трудно было говорить на ходу. Казалось, вся его кровь прилила к лицу. Он задыхался, но Агата и не думала сбавлять ход.

- Так в чем дело? - спросила она.

- Дело в том... машину пропавшего Константина Витте... она три дня простояла на стоянке... перед зданием полиции. Фух... в общем, мы ее обыскали и...

- Ну, быстрее. Ближе к делу, господин прокурор.

- Вот, - он почти на бегу протянул ей небольшой сверток, - официально изъято при досмотре.

Агата, наконец-то, остановилась. За ней остановился и схватившийся за сердце прокурор. Она взяла протянутый сверток.

- Что это?

- Нашли под приборной доской, - еле выдавил из себя почти задохнувшийся Новак. - Это диктофон комиссара Витте. Советую прослушать.

Он порылся в кармане и протянул ей исписанный лист с печатями и подписями.

- А это заключение экспертизы. Голос на пленке принадлежит ефрейтору Розе Норман, которая пропала в один день с комиссаром.

- Откуда это, - еще раз переспросил Алекс.

Яков Соломонович молчал. Он лихорадочно перебирал варианты ответов, но ничего путного не приходило на ум.

- Э... это... пуля, - наконец выдавил из себя мед-эксперт и заискивающе посмотрел Алексу в глаза.

- Неужели? - съязвил блондин.

Он зло посмотрел на притихшего хозяина квартиры и взял пулю двумя пальцами с ладони. Затем, поднес ее к окну, повертел перед глазами и произнес тоном знатока:

- Я бы даже сказал, не просто пуля, а очень интересная пуля.

Яков Соломонович отвернулся. Вчера ночью он был настолько разбит, выжат морально и физически, что не смог убрать следы всех своих, так сказать "непредвиденных операций". Был не в состоянии подумать о последствиях.

- ...именно очень интересная... - продолжал тем временем Алекс. - Может, вы и не знаете, уважаемый Яков Соломонович, но это пуля от патрона 9×19мм Парабеллум. Как раз от того патрона, который подходит только к пистолету Глок-43. Хороший пистолет и хороший патрон. И все бы ничего, если бы не одно но...

Лившиц уже догадался, куда клонит блондин. Алекс взял его руку, разогнул дрожащие пальцы, положил пулю на раскрытую ладонь и продолжил:

- Все бы ничего, дорогой мой друг, если бы не одна деталь - и этот пистолет, и этот патрон вот уже семь лет используется исключительно сотрудниками Управления Безопасности.

Ноги старого еврея подкосились, и он медленно опустился на кушетку.

"Так я и думал, - по спине пробежал холодок. - Значит все-таки в Розу стреляли убэшники".

Он смотрел на пулю, лежащую прямо перед ним на его раскрытой ладони и тихо шептал:

- Бедная девочка, бедная девочка...

Алекс отошел от окна и сел на подлокотник старого кресла. В углу, на продавленном сидении лежал томик Кинга, а на нем ясно проступали следы от зубов. Полукруглая дуга прикуса была настолько четкой, что ямочки, оставленные чьими-то зубами, были различимы даже невооруженным глазом. Алекс нагнулся и увидел стоящий под кушеткой красный от крови таз, а возле него комок окровавленного бинта.

- Вы понимаете, в какую историю вляпались? - спросил Алекс, двумя пальцами поднимая с пола бинт.

- Понимаю, - пожал плечами Лившиц. Он стоял, низко опустив голову, как нашкодивший школьник и нервно теребил пальцами концы своего халата.

Алекс бросил бинт в таз и аккуратно положил туда же томик Кинга.

- Я мог бы конечно все это использовать, но... - он немного помолчал и добавил, указывая на свой забинтованный живот, - но я сам не в лучшем положении. Это если честно. Я хочу быть с вами именно честным и хочу, чтобы вы отвечали мне тем же. Сейчас я еще пока не знаю всего, что произошло, но пересекаться с УБ мне сейчас не с руки. Кстати, как и вам. Поэтому мой ночной визит должен остаться строго между нами. Это понятно?