Наталия Осояну: С первого взгляда

Похоже, однако, что он никому не причинил вреда — во всем виноват спятивший космолетчик, который стал палить по простым людям.

Только почему-то никто из спасенных не может внятно описать Чужого — а тут ещё и мороженщик!

Он вздохнул. Надо обязательно узнать, в каком состоянии мать этой девочки…

— Всё совершенно реально, — Лукас запер двери в зал, где находилась Вещь. — Её исследовали, и каждый раз получали результат, соответствующий желаемому…

— То есть?

— Всё, что ты видишь — настоящее. С соответствующими характеристиками — физическими, химическими и так далее. Но истинную природу самой Вещи мы никогда не сможем познать, потому что мы не можем её увидеть. Мы видим только то, что хотим…

— А если я захочу увидеть Вещь?

— Не сможешь захотеть.

— Почему?

— Потому что ты не можешь себе представить то, чего нет. Вещь непознаваема, поэтому для нас она как бы не существует.

ЕМУ принесли Вещь поздно ночью. В институте были помещения, специально оборудованные для исследования внеземных артефактов, и все сотрудники, поднятые из постелей по сигналу тревоги, ждали приказов на своих местах.

— Это не опасно, Лукас? — спросил один из помощников.

— Это наша работа, ты же знаешь. Мы должны исследовать его.

На самом деле он боялся до дрожи в коленках…

Полицейские и бригада спецназначения вошли в холл Института, и вместе с ними пришла Вещь.

Он увидел её и понял, что мир изменился.

— Я боюсь, Лукас.

— Чего?

Девушка, нахмурившись, молчала.

— Объясни. Я ведь правильно понимаю, это не простая ксенофобия?

— Конечно, нет… но, послушай, что мне помешает, предположим, пожелать космический корабль? Он что, в самом деле появится? И что тогда помешает ему взлететь?

— Ничего.

— То есть?

— Ничего не помешает. Как я тебе уже сказал, все, что есть Вещь — совершенно реально в физическом смысле… во всех смыслах. Для того, кто этого желает, естественно. Корабль взлетел бы… но он никогда не появится.

— Но почему?

— Почему… знаешь, Теа, человек сам загнал себя в рамки определений и понятий. Если он во что-то верит, оно сбудется, если же нет… не понимаешь? Посмотри на табличку.

Она послушно взглянула на табличку.

— Всё ещё не понимаешь, Теа? "Вещь с планеты Рай — мираж космической пустыни". Мираж, Теа! Люди и не думают, что это абсолютно реально! Они на самом деле видят миражи!

— Значит, чтобы получить реальный корабль, надо пожелать реальный корабль?

— Да.

— А если из-за Вещи погибла цивилизация номенов? Ты ходишь по лезвию бритвы, Лукас… но меня это не касается. Прощай. Спасибо за рассказ о Грегоре.

— До встречи, Теа.

— Прощай, Лукас. Я сюда не вернусь.

Служитель задумчиво смотрел, как два подметальщика, столкнувшись, потеряли ориентацию и принялись кружиться вокруг своей оси.

О СВОИХ ПЛАНАХ он никому не рассказывал.

Зачем?

Он знал, что поступает правильно.

Устроиться на работу в музей было непросто, но пасовать перед лицом трудностей было не в его привычках.

… казалось бы, что может быть проще, чем пойти в музей и просто посмотреть на Вещь?

Однако он чувствовал, что это было бы ошибкой. Следовало сначала убедиться, что Вещь сможет сделать то, что он у неё попросит.

И ещё он боялся.

Он начал издалека — собирал сведения, постепенно подбирался всё ближе и ближе к заветной цели. Фотография, на которой они все вчетвером праздновали пятый день рождения Малышки, каждый день напоминала ему, а то и подсказывала, что следует делать.

… он помнил этот праздник, будто не прошло шесть лет. Они веселились так, словно чувствовали, что это последний день. Тесть даже прослезился от умиления. "Вы такая красивая пара, — сказал он. — И дети у вас точно ангелы…"

Ночью они погибли в огне.

А он был безумен до тех пор, пока не услышал о Вещи.

— Господин директор…

Лукас обернулся. Служитель загнал роботов в "техническую нору" — отверстие в стене, куда подметальщиков прятали, когда работа заканчивалась, — и теперь смотрел на директора института. Невысокий человек средних лет, молчаливый и хмурый — Лукас, как ни старался, не смог вспомнить его имя.

— Слушаю?

— Позвольте мне взглянуть на Вещь.

— Взглянуть на Вещь? Разве это запрещено? Завтра я открою зал, вы придете и…

— Нет, — человек смотрел с такой мольбой, что Лукасу сделалось не по себе. — Сейчас. Прошу вас. Умоляю. Хотите, я встану на колени?

— Не стоит, — мысли Лукаса лихорадочно заработали. — Пойдемте со мной.