Антон Мякшев - Тринадцатое Поле

Все выше и выше. Я не оглядывался, уверенный, что погоня не отстает ни на шаг. Лестница, винтом выводящая к темно-синему беззвездному небу, становилась все уже. Последние метры я одолел, прижимаясь спиной к стене, ползя боком вперед, переставляя ноги ступня к ступне. Волосы на моей голове уже взлетели от порыва свежего ветра – и тогда я позволил себе оглянуться.

Погоня действительно не отставала. Она настигала меня. Колодец наполнялся паукообразными тварями, как черной водой. Те, что были на дне, наверное, давно раздавлены тяжестью многих сотен сородичей, но те, что виднелись на поверхности, упрямо лезли вперед и вверх, и непонятно, какая страшная сила толкала и толкала их.

Что-то с оглушительным хрустом впилось в левую пятку, но поначалу я даже не заметил боли. А потрясение от увиденного оказалось столь сильным, что я буквально до тошноты захлебнулся собственным криком. Мысль о том, что вот уже через секунду я утону в этой омерзительно копошащейся массе, родила в моем мозгу ослепительное пламя. По крайней мере мне так на миг показалось. Закрыв лицо одной рукой, другой я взмахнул в отчаянной попытке отогнать от себя кошмарную действительность, как сон.

Визг разорвал обработанные перепонки. Шаг на ослабевших ногах, еще шаг. Страшная тяжесть на ботинках, и проклятый плащ обвивает колени, но нет сил его сбросить.

И я перевалился через каменный край колодца и упал в песок головой вниз. Боль, терзавшая левую ступню, заставила меня перевернуться на спину. Я снова закричал. Одного судорожного удара правой ноги оказалось достаточно, чтобы череп твари, вцепившейся в ботинок, хрустнул и лопнул, как дынька. Игольные зубки разжались. Все еще лежа я подтянул к себе левую ногу, стащил потяжелевший от крови распоротый ботинок без каблука, увидел свою пятку, изорванную в клочья, и белеющую среди мясных ошметков кость и закричал. Вернее, понял, что кричу, не останавливаясь, все время с того момента, как обернулся на узкой винтовой лестнице внутри колодца. (Когда это было? Минуту назад? Секунду назад? Час?)

Всхлипывая, я отползал дальше и дальше от колодца, волоча за собой левую ногу, как привязанный к телу чужой труп. Я все ждал, когда же из темной глубины подземелья хлынет, переплескиваясь через каменный парапет, первая волна погони, но ничего не происходило.

Совершенно обессилев, я замер. Колодец чернел метрах в пятидесяти позади. Из него, словно из жерла вулкана, поднималась тонкая струйка дыма. Рядом с колодцем угадывалось в синих сумерках тельце твари с размозженной головой, а позади колодца уродливо громоздились развалины, гораздо выше и больше заброшенного авиационного завода.

Пришлось долго восстанавливать дыхание, чтобы суметь крикнуть:

– Помогите мне!

Но никто не отозвался. Вокруг – насколько хватал глаз – простиралась рыжая пустыня. Несильный ветерок гнал тут и там крохотные песчаные смерчи. Синее темное небо, лишенное звезд, словно опрокинутое море, мерно дышало. Луна в этом мире была огромная и грязно-багровая, как нарыв.

Я же не дурак, я понимаю. Эти двое – Сева и его приятель притвора-засранец – втащили меня в Игру. А я даже не сопротивлялся, потому что не знал, чему тут сопротивляться. Подвезли до дому, благодетели! Как козла за рога привели в Поле и, прежде чем я успел догадаться, в чем дело, бросили в Игре. Теперь и их круговая пляска вокруг костра стала понятной. Они заставляли меня крепче поверить в происходящее. Чтобы я не смог просто заглянуть, а потом выскочить в страхе, как в прошлый раз.

Теперь я ничему больше не удивлялся. Действительность, окружавшая меня, оказалась слишком реальной, чтобы в нее не верить.

Итак, эти гады ввели и бросили меня в Поле.

Зачем?

Из этого вопроса легко вытекал следующий – кто они такие?

Макс немного мне успел рассказать об Игре. Он говорил: бесполезно что-то объяснять тому, кто ни разу там не побывал. Что я знаю? То, что с самого начала Игра была противостоянием двух Создателей. Затем игроков стало больше, и появились кланы: Дом Золотого Дракона и Дом Мертвых. Цвета Дракона – красный, черный и желтый. Цвета Мертвых (теперь я знаю это доподлинно) – голубой, белый и зеленый. Сначала была Игра, потом появились Поля. Поля – дело рук Создателей – первых игроков.

Я в Поле. В каком? Нетрудно сообразить. В Поле Руин. Сколько ни смотри на мрачные развалины, темнеющие вдали, они не превратятся в заброшенный авиационный завод. Выйти из Поля можно только в том месте, через которое входил, – так мне говорил Макс, добавляя, что выйти можно еще, если тебя кто-нибудь выведет.