Александр Шаповалов: Переход

— Хорошо, милый, иди. Я все же полистаю, ты меня заинтриговал, — Ирина надела очки и погрузилась в чтение.

Утром Цапин проснулся по привычки в шесть тридцать. Он провел рукой по постели, половина супруги была пустой. Цапин накинул халат и вышел из спальни. Когда он вошел в гостиную, то застал там Ирину. Она сидела на том же месте, держа перед собой доклад. На столе стояло несколько пустых чашек, но самое необычное — пепельница полная окурков. Цапин знал, что жена иногда курит, но она всегда делала это тайно. То, что сейчас Ирина, даже не пыталась скрыть, свою пагубную привычку указывало — женщина выбита из колеи.

— Ты что, не ложилась? — удивлено спросил он.

— Нет, — ответила она и подняла на мужа свои красные, воспаленные глаза. — Витя, неужели это все, правда?

Цапин покачал головой и произнес:

- Думаю, что да. Я, конечно, скажу, чтобы все проверили, но нам надо готовиться к очень непростым временам.

— И что ты думаешь предпринимать.

— Не знаю, у Шапникова есть кое-какие идеи. В пятницу назначил ему встречу, выслушаю его, а потом буду решать.

- Витя, мне страшно, за дочь страшно. Неужели в этом кошмаре ей придется жить.

Цапин подошел к жене и погладил её по голове.

— Не бойся, мы обязательно что-нибудь придумаем.

Оставшееся время перед встречей с президентом Шапников провел в конторе, почти не выходя на улицу. Его ультрасовременный кабинет был захламлен коробками и напоминал скорее мусорную свалку, чем рабочее место одного из самых лучших умов Росси. Он запретил всем входить в свой кабинет, а уборщице пригрозил, если она появится возле его двери, то сошлет её в Сибирь. Сам Шапников был подстать кабинету. Его белая рубашка сейчас скорее выглядела серой, лицо покрывала многодневная щетина. В отличие от других генералов управления Александр Дмитриевич никогда не отличался тягой к созданию культа из своей должности и звания. Он с усмешкой, а иногда с презрением относился к тем высокопоставленным офицерам, которые всячески подчеркивали свое положение, окружали себя дорогими вещами, хвалясь друг перед, другом шикарными машинами и особняками. Его бесила тяга этих надутых индюков к порфюму, он не понимал, как может человек, находясь на службе, пахнуть, словно дорогая проститутка.

Многие из сотрудников отдела выглядели не лучше. Они ходили в потертых джинсах, лохматые и зачастую не бритые. В дни авралов, как сейчас, к их неряшливости прибавлялись ещё красные, воспаленные от недосыпания глаза.

Принтер выплюнул последний лист, замигал лампочками и стих. Шапников допил опостылевший за эту неделю кофе, кинул пластиковый стакан в переполненную урну.

— Кажется все, — с облегчением произнес он, посмотрел на стоящих рядом сотрудников. После чего подошел к самому молодому и положил руку ему на плечо. — Что, Василий, успели. А ты — нереально, мы не роботы. Но успели ведь!

- С вами попробуй не успеть, — буркнул в ответ Василий и потер кулаком слипающиеся глаза.

- Ладно, не кряхти, как старый дед, на кнопку жми.

Василий откинул колпачок с надписью ' Не трогай, убью' и нажал кнопку, к которой было приклеена морда клоуна.

В отделе раздался вой серены. Те, кто уснул прямо на рабочем месте, вскочили, испугано оглядываясь по сторонам, не понимая, что происходит.

— Слушаем внимательно, — раздался голос Шапникова по громкой связи. — Все расходятся по домам, выключаем телефоны, компьютеры, обрываем всю связь с миром. И спать до понедельника. Никого не хочу видеть. Если кого увижу через пять минут в отделе, заставлю убирать весь этот бардак вместе с тетей Людой. Понятно?

Служащие отдела стали спешно собираться, зная, босс не шутит.

— Дежурный, — заорал Шапников, стоя на столе с микрофоном.

— Я, товарищ генерал, — доложил вбежавший боец.

— Найдите мне тетю Люду, — приказал генерал и спрыгнул со стола.

— Чаво меня звать, уж третий день как под дверью кукую — произнесла старушка невысокого роста.

Она вошла в кабинет, толкая перед собой коляску с набором моющих средств. — Батюшки святы, вот это срач вы здесь навели. У меня внуки и то меньше гадят, — запричитала женщина.

— Теть Люд, — Шапников подошел и обнял рукой уборщицу, — у меня к вам деловое предложение.

— Ну, говори чаво надо? — натягивая перчатки, проворчала старушка.

— Если вы уберете весь это гадюшник до понедельника, с меня премия в размере месячного оклада. Устроит?

— Хорошо, договорились, токо в следующий раз вы так легко не отделаетесь, — с напускной суровостью произнесла тетя Люба.