Алексей Ефимов - Последние ворота Тьмы

— Аннит Охэйо анта Хилайа, — церемонно представился он и толкнул Лэйми локтем.

— Лэйми Анхиз, — торопливо произнес тот.

Девчонка повторила их приветствие — излишне старательно и торопливо — как понял Лэйми, от избытка дружелюбия, а не от неловкости, — улыбнулась им и тоже, наконец, представилась:

— Миа Линна.

— Очень приятно. Чем обязаны?..

— Вы не отсюда, правда? — её глаза блестели и Лэйми понял, что она буквально сгорает от любопытства.

— Из Хониара.

— Правда? А где это?

Охэйо начал рассказывать — Миа слушала его, буквально развесив уши. Это, впрочем, не мешало ей тащить их за собой — она, вообще-то, тоже шла купаться.

По дороге Лэйми украдкой разглядывал их новую знакомую. Миа была ниже его, гибкая, стройная, красивая — лохматая грива вьющихся темных волос, влажные черные глаза, большие и длинные, высокие скулы, четкие пухлые губы. Светло-коричневая кожа девушки была гладкой, с пробивавшимся во всю щеку румянцем. На лице — выражение бестревожного, задумчивого интереса или грустного ожидания чего-то очень хорошего…

Встреча с ней взбудоражила его душу — хотя он и сам не понимал, почему. Охэйо тоже стал каким-то хмурым и задумчивым — он смотрел себе под ноги, его губы беззвучно шевелились. Наконец, он поднял голову, посмотрел на него и улыбнулся.

— Я думаю, нас ждет хороший день.

Они втроем искупались, потом долго лежали друг рядом с другом, наслаждаясь теплым солнцем и феерией плывущих на них, огромных, во все небо, тяжелых туч, сначала ослепительно-белых, а потом угрожающе-низких, свинцовых, — а потом, как-то вдруг, Миа пригласила их в гости к своим друзьям — весьма кстати, так как надвигалась гроза — и повела прочь от берега, вверх по склону.

Тучи уже затянули всё небо, рельефные, зеленовато-синие; тяжелый, влажный воздух сгустился. Дома здесь были древние, из темного камня, они плотно смыкались друг с другом. Их дворы были замощены блестящей брусчаткой.

Едва они нырнули в сумрачный подъезд, за окнами потемнело, с неба рухнул горячий ливень. Ровный глухой шум говорил о его силе. Казалось, начался потоп.

Квартира Миа находилась на третьем этаже. Прихожая была просторной, почти темной и Лэйми не смог ничего разглядеть. Они сбросили сандалии, потом Миа небрежно толкнула дверь — и он с замирающим невесть отчего сердцем вошел в просторную комнату, оклеенную пёстро-зелеными обоями. Вся мебель в ней была низкой — пара огромных, обитых кожей диванов, черные столики, какие-то не то комоды, не то огромные тумбочки — и от этого комната казалась ещё больше. Её пол был застелен огромным бело-коричневым ковром, но самой примечательной деталью обстановки тут было, несомненно, окно — занимавший почти весь торец комнаты проем в форме лежащего на боку, сплющенного снизу овала. Прорезая толстенную стену, он вел на террасу, утопленную в массив здания так, что комната казалась какой-то комфортабельной пещерой. Друзей Миа в ней оказалось всего двое — Лэйит Инлай и Наури Инлай, её брат — рослый, широкогрудый юноша с такой же, как у Охэйо, гривой черных волос — точь-в-точь, одетый, из-за жуткой жары, только в плавки и явно этим смущенный. Он весь был, казалось, отлит из гладкой, блестящей бронзы, — его тугие мускулы словно сплавлялись под плотной, темно-смуглой кожей, а скуластое лицо было хмурое, диковатое и очень красивое. Лэйми отметил, что они с Аннитом вообще очень похожи — разве что глаза у Охэйо были ярко-зеленые, а кожа — очень светлой — и смотрели друг на друга с каким-то детским удивлением, словно встретили другого, незнакомого себя.

Лэйит была такой же рослой, как и её брат, и её ладное, гибкое, мускулистое тело поразило Лэйми своим совершенством — как и длинные, до пояса, блестящие черные волосы с вплетенными в них нитями радужных бус. Она была тоже очень красива — внимательной, чувственной и хмурой красотой, но казалась чужеродной и опасной в этой комнате, словно лесной зверь — дикие джунгли и ночь больше подходили к её смуглой коже и большим темным глазам. Одета она была в два шнурка и три лоскута алой ткани — каждый не более ладони — и Лэйми отпрянул от неё, как от тигра, замирая в бессознательном испуге.

Лицо у Лэйит было хмурым и серьезным, но, поймав его ошарашенный взгляд, она улыбнулась ему — так, что его от макушки до пяток продрал озноб, но уже не от страха. Охэйо замер с приоткрытым ртом, потом зажмурился и помотал головой — а потом покраснел, как мальчишка, и тоже нахмурился, смущенно глядя в пол. Миа быстро представила друг другу обе пары, утерла со лба пот и непринужденно начала раздеваться, оставшись вскоре лишь в купальнике. Им оставалось лишь последовать за ней. Лэйми чувствовал себя неловко — Лэйит откровенно разглядывала их, от макушек до пальцев босых ног — но он сам не мог отвести от неё глаз и всё остальное теперь казалось ему каким-то смутным. Все линии её лица и тела были очень точными, твердыми и безупречно подходили друг к другу — как и её цвета. Невозможно было поверить, что человеческое существо может быть таким красивым.