Илья Бриз - Портал перед пропастью

— Это точно, — согласился с другом Геннадий, ставя на стол чашки с только что приготовленным кофе, — я вот искал техническое решение. А он сделал чисто программно на существующей установке. И ведь, насколько элегантно…

Они помолчали несколько минут, потягивая горячий напиток.

— Камеры, компьютеры и сервер Карасев обещал доставить сюда уже завтра, — прервал тишину Александр Юрьевич, — максимум неделя уйдет на сборку новых аппаратов и всей остальной техники. Потом можно будет приступать.

— С одной стороны — не засветиться, не привлечь внимания, а с другой — заработать достаточно много денег, чтобы продолжать работу. Тебе не кажется, Саша, что, мягко говоря, эти задачи несколько противоречат друг другу? — Геннадий еле заметно неодобрительно поморщился от дыма сигареты Сахно. Кононовы оба были некурящими.

— Извини, — Александр чуть отодвинулся и выпустил дым изо рта в сторону, — понимаешь, если сейчас начать вытаскивать оборотные средства из основного бизнеса, то мы наоборот привлечем больше внимания. Ладно, ты, Гена, по списку прошелся?

— Хочешь начать именно в Питере? Но почему?

— Попробуй поставить себя на их место. У тебя есть несколько счетов от сотни тысяч или даже миллионов баксов. Вдруг, в один прекрасный день…

— Думаешь, прекрасный? — расхохотался Кононов.

Виктор тоже улыбнулся, но промолчал.

— Ну, как минимум, не для них, — хмыкнул Сахно, — хорошо в один ужасный день бабки со счетов испаряются. Твои мысли и действия в такой ситуации?

— Н-да, и почему у меня никогда не было таких свободных сумм? — задал себе вслух риторический вопрос Геннадий.

— Скоро появятся, причем значительно большие. Так все-таки?

— Появится огромное желание найти вора и убить, предварительно вернув бабки.

— Отследить цепочку переводов можно, только заранее зная о ней, — парировал Александр.

— Вывод первый — акция должна быть одноразовой? — дошло до Кононова.

— Правильно. На первом этапе мы снимем только сливки и достаточно быстро, — Сахно покивал головой, — дальше?

— С одной стороны, будут молчать. Объявить себя лохом на таком уровне… Да и левые доходы нигде не декларированы. А с другой… Кровь из носа, но надо разобраться!

— То есть, слухи все-таки появятся? — то ли Александр проверял свои построения, то ли размышлял вслух.

— Обязательно! — согласился Геннадий.

— Что будет затем с уверенностью в себе?

Кононов задумался. Конечно, ответ на последний вопрос однозначен. Кто-то сломается и запьет, кто-то обозлится и бросится во все тяжкие, а кто-то наоборот затаится… Но ведь Сахно ведет к чему-то другому. Вот только, к чему?

— Хочешь еще и компромат — наверняка ведь найдем что-нибудь — слить?

— И хочется, и колется, — медленно ответил Александр, — для начала — устроить войну кланов.

Гольдштейн внимательно слушал их, но не вмешивался.

— Ты что-то задумал? — напрямую спросил Кононов.

— В свете тех разговоров на даче, — Сахно сделал паузу, — а чего мы вообще хотим? Втихую нагрести бабок и жить припеваючи, дожидаясь пока наш мир неминуемо развалится?

— Я, например, так не хочу, — прозвучал голос Григория от двери.

Александр Юрьевич одобрительно кивнул парню.

— А чего и как ты желаешь?

— Ну, наверное, — Гриша сел на диван рядом с братом, — надо сделать как-то так, чтобы люди стали жить лучше, и всего того, о чем тогда на твоей, дядя Саша, даче, говорили, не случилось.

— Устами младенца глаголет истина, — согласился Геннадий, — но только вот как?

— Ты считаешь, надо брать анонимно власть на всей планете? — первым догадался Гольдштейн, очень внимательно глядя на Сахно.

У Гришки отвисла челюсть. Он с открытым ртом переводил по очереди взгляд с Александра Юрьевича на брата и, затем, на Виктора.

— Несколько неожиданное предложение, — прокомментировал Кононов-старший.

— Ну, не сразу. Да и мы сами просто не справимся, придется еще людей привлекать. Главное правило — об установках пробоя знаем только мы четверо и больше никто, — Сахно аккуратно загасил сигарету в пепельнице.

— А начать ты хочешь именно в Питере? — спросил Геннадий.

— В свете только что выяснившихся обстоятельств… — Александр улыбнулся, — признаю, что был неправ. Сначала надо думать, думать и еще раз думать. И только потом действовать.

«Каждый должен заниматься своим делом». Это правило отец еще в детстве вдолбил Николаю Штолеву. Он в те годы был достаточно любопытным, чтобы хорошо учиться. И, конечно, старательным. Собственно, каким и должен быть настоящий немец, хоть и выросший в России. Глуховатый поселковый писарь в Поволжье еще в конце девятнадцатого века неправильно записал фамилию прапрадеда. Вот так Штольцы стали Штолевыми. Впрочем, как потом оказалось, во время большой войны эта ошибка помогла прадеду спокойно воевать за свою Советскую Родину, не опасаясь репрессий. Он выжил, дошел до Берлина и оставил свою подпись на рейхстаге. Дед тоже был военным и отец. А вот у Николая не получилось. В училище не приняли из-за какого-то там астигматизма, что впрочем, не помешало призвать его на срочную службу. Отслужил в войсках дяди Васи [10] ВДВ — воздушно-десантные войска. Шутливое название в честь генерала Василия Маргелова, основателя этих войск в СССР. , пришлось даже пострелять немного, принимая участие в войсковых операциях по предупреждению террористических акций на Кавказе, и пошел работать в охрану небольшой тогда еще фирмы. Учился на заочном в юридическом. Сам не заметил, как дорос до начальника службы безопасности. Главное, нормально с хозяином фирмы сработался. Шеф, хотя и был очень требовательным, если не сказать — придирчивым, но обеспечивал службу всем необходимым и всегда вовремя платил зарплату.