Вашингтон Ирвинг - И грянул гром… (Том 4-й дополнительный)

В других рассказах о «Северозападном» Смите описывались его битвы с неизвестными и часто невидимыми врагами, его необычные любовные приключения в других мирах. Генри Каттнер был весьма далек от образа «Северозападного» Смита. В детстве тоже, как и Катрин Мур, увлекался «Волшебной страной Оз» Л. Френка Баума, романами Э. Бэрроуза.

Как соавторы Катрин Мур и Генри Каттнер начали выступать с 1940 года под псевдонимом Льюис Пэджетт — по девичьей фамилии матери Каттнера (Льюис) и девичьей фамилии бабушки Мур (Пэджетт). В 1950 году супруги решили получить высшее образование. Окончив колледж, Г. Каттнер готовился уже защитить диссертацию, но неожиданно умер от сердечной недостаточности в феврале 1958 года в возрасте 43 лет. К. Мур продолжала писать. Она опубликовала интересный роман «Утро судного дня» о парадоксальной тирании, установившейся в США в недалеком будущем, и подготовила ряд популярных фантастических телепостановок.

И К. Мур и Г. Каттнер написали немало отличных произведений, исследовали важные участки научно-фантастического космоса. На их примере наглядно видно, что современная американская научная фантастика не собрание разрозненных индивидуальных усилий, а результат творчества многих людей, в разной степени талантливых и оригинальных, но мыслящих и работающих в одном направлении.

Рассказ «Все тенали бороговы…» — одно из лучших произведений К. Мур и Г. Каттнера.

Нет смысла описывать ни Унтахорстена, ни его местонахождение, потому что, во-первых, с 1942 года нашей эры прошло немало миллионов лет, а во-вторых, если говорить точно, Унтахорстен был не на Земле. Он занимался тем, что у нас называется экспериментированием, в месте, которое мы бы назвали лабораторией. Он собирался испытать свою машину времени.

Уже подключив энергию, Унтахорстен вдруг вспомнил, что Коробка пуста. А это никуда не годилось. Для эксперимента нужен был контрольный предмет — твердый и объемный, в трех измерениях, чтобы он мог вступить во взаимодействие с условиями другого века. В противном случае, по возвращении машины Унтахорстен не смог бы определить, где она побывала. Твердый же предмет в Коробке будет подвергаться энтропии и бомбардировке космических лучей другой эры, и Унтахорстен сможет по возвращении машины замерить изменения как качественные, так и количественные. Затем в работу включатся Вычислители и определят, где Коробка побывала в 1000000 году Новой эры, или в 1000 году, или, может быть, в 0001 году.

Не то чтобы это было кому-нибудь интересно, кроме самого Унтахорстена. Но он во многом был просто ребячлив.

Времени оставалось совсем мало. Коробка уже засветилась и начала содрогаться. Унтахорстен торопливо огляделся и направился в соседнее помещение. Там он сунул руку в контейнер, где хранилась всякая ерунда, и вынул охапку каких-то странных предметов. Ага, старые игрушки сына Сновена. Мальчик захватил их с собой, когда, овладев необходимой техникой, покидал Землю. Ну, Сновену этот мусор больше не нужен. Он перешел в новое состояние и детские забавы убрал подальше. Кроме того, хотя жена Унтахорстена и хранила игрушки из сентиментальных соображений, эксперимент был важнее.

Унтахорстен вернулся в лабораторию, швырнул игрушки в Коробку и захлопнул крышку. Почти в тот же момент вспыхнул контрольный сигнал. Коробка исчезла. Вспышка при этом была такая, что глазам стало больно.

Унтахорстен ждал. Он ждал долго.

В конце концов он махнул рукой и построил новую машину, но результат получился точно такой же. Поскольку ни Сновен, ни его мать не огорчились пропажей первой порции игрушек, Унтахорстен опустошил кон- тейнер и остатки детских сувениров использовал для второй Коробки.

По его подсчетам, эта Коробка должна была попасть на Землю во второй половине XIX века Новой эры. Если это и произошло, то Коробка осталась там.

Раздосадованный, Унтахорстен решил больше не строить машин времени. Но зло уже свершилось. Их было две, и первая…

Скотт Парадин нашел ее, когда прогуливал уроки.

К полудню он проголодался, и крепкие ноги принесли его к ближайшей лавке. Там он пустил в дело свои скудные сокровища, экономно и с благородным презрением к собственному аппетиту. Затем отправился к ручью поесть.

Покончив с сыром, шоколадом и печеньем и опустошив бутылку содовой, Скотт наловил головастиков и принялся изучать их с некоторой долей научного интереса. Но ему не удалось углубиться в исследования. Что-то тяжелое скатилось с берега и плюхнулось в грязь у самой воды, и Скотт, осторожно осмотревшись, заторопился поглядеть, что это такое.