Вашингтон Ирвинг - И грянул гром… (Том 4-й дополнительный)

Джон Флэннаган,

консул Соединенных Штатов в Брюгге.

Р. S. Я уже отправил отчет, когда профессор Пальмери почтил меня своим неожиданным визитом и после нескольких ничего не значащих фраз приступил к центральной теме сегодняшнего дня и в объяснены з своей изложенной на конгрессе теории осторожно высказал следующее мнение: «Ввиду того, что Голландия, Бельгия и Дания расположены в низине и некоторые части их территорий находятся ниже уровня океана, он не будет удивлен, если теперешнее извержение лавы полностью опустошит эти страны и на много лье покроет дно Северного моря слоем базальта». И вот почему это должно произойти: «Лава будет продолжать извергаться, пока она не воздвигнет вокруг вулканического кратера ободок или конус достаточной высоты, чтобы он мог уравновесить центростремительную силу, вызываемую осевым вращением, а поскольку мы убедились, что земная кора на севере Европы чрезвычайно тонка, необходимая высота такова, что потребуется огромный период времени, прежде чем конус сам по себе достигнет этого уровня. Прежде чем Этна достигла безопасной высоты, она опустошила территорию, равную Франции, а профессор Уитни доказал, что некий, ныне потухший центр вулканической деятельности в штате Калифорния выбросил поток лавы, покрывший намного большую территорию. Протяженность так называемых Столовых гор, простирающихся на север и на восток, равна расстоянию от Москвы до Рима. В заключение он рискнул предсказать, что Северное море будет полностью поглощено лавой и Британские острова вновь соединятся с континентом».

Великолепный новеллист Амброз Бирс (1842–1913 гг.) сказал веское слово и в научной фантастике. Типичен его рассказ «Психологическое кораблекрушение» (1893 г.). Молодой человек садится на парусник, следующий из Ливерпуля в Нью-Йорк, и знакомится на борту с девушкой Джаннет Харфорд, как впоследствии оказывается, своей дальней родственницей. Они говорят о неисповедимых путях души, о переселениях родственных душ. Налетает шквал, парусник тонет, герой просыпается в каюте парохода и видит своего друга. Первый его вопрос, спасли ли Джаннет Харфорд. Друг изумлен. Оказывается, они с самого начала плывут с ним из Ливерпуля в Нью-Йорк в одной каюте, а Джаннет Харфорд — невеста друга, которая отправилась в Нью-Йорк на паруснике. «Откуда ты ее знаешь?» — спрашивает он у героя. «Ты рассказывал о ней во сне», — гласит ответ потрясенного очевидца гибели очаровательной девушки. Рассказ заканчивается словами: «Неделей позднее мы прибыли в порт Нью-Йорк. Больше мы никогда не слышали о паруснике». В рассказе допускается, таким образом, наличие неизведанного психологического измерения.

В других рассказах вводятся концепции неизведанных физических измерений («Таинственное исчезновение») и неизведанной другой формы жизни («Проклятая вещь»). По ту сторону человеческого кругозора, по мысли автора, существуют некие силы, способные управлять человеком. И не только человеком…

Один из интереснейших рассказов Амброза Бирса — «Чудовище Моксона», впервые увидевший свет, по-видимому, во втором издании книги «Могут ли быть такие вещи?» (1909 г.). Писатель дает свой ответ на вопрос: может ли машина мыслить, и таким образом продолжает разрабатывать одну из традиционных тем американской научной фантастики. Решение предлагается крайнее, не оставляя надежд. Человек, оказывается, не вечная животворная сущность, а игрушка в руках безличных, безразличных сил.

Американская исследовательница Эдна Кентон отмечала, что идея, изложенная в «Чудовище Моксона», позволяет понять потайной смысл таких знаменитых рассказов Амброза Бирса, как «Человек и змея», «Всадник в небе», «Бородатая вдова» и «Случай на мосту через Совиный ручей». Идея, заложенная в последнем рассказе, как, очевидно, заметит читатель, весьма созвучна современным философским представлениям о человеческой жизни как феномене времени.

Рассказ перепечатывается из сборника «Словарь Сатаны и рассказы», выпущенного издательством «Художественная литература» в 1966 году.

На железнодорожном мосту, в северной части Алабамы, стоял человек и смотрел вниз на быстрые воды в двадцати футах под ним. Руки у него были связаны за спиной. На шее болталась веревка. Одним концом она была прикреплена к поперечной балке над его головой и свободно провисала до колен. Несколько досок, положенных на шпалы, служили помостом для него и для его палачей — двух солдат федеральной армии под началом сержанта, который в мирное время скорее всего занимал должность помощника шерифа. Несколько поодаль, на том же импровизированном эшафоте, стоял офицер в полной капитанской форме, при оружии. На обоих концах моста стояло по часовому с ружьем «на караул», то есть держа ружье вертикально, против левого плеча, в согнутой под прямым углом руке, — поза напряженная, заставляющая неестественно прямо держать спину. По-видимому, знать о том, что происходит на мосту, не входило в обязанности часовых; они только преграждали доступ к настилу.